— Если брак не подтверждён... — сделала многозначительную паузу, покосившись на нее.
Мы с Дорис проводили много времени на корабле. Незаметно сдружились, став друг другу близкими людьми, однако кто знает. Авось, прохвост пробрался в девичью каюту?
— Нет! — округлив глаза, выкрикнула. — Нет, конечно!
— Тогда должны отпустить, — слабо улыбнувшись, произнесла.
Впрочем, кто знает что в головах этих дьяров? Разумеется, нам с Дорис хотелось думать, что ее отправят обратно. Если не личным кораблем, то через время с послом каким или купцом, но Хель-горд был полон сюрпризов. И не всегда приятных. Вдруг варвары решат, что ещё одна ирла им точно не помешает?
Было непривычно себя ощущать заложницей ситуации. В Альсборне ты чувствуешь свободу в каждом вдохе, в каждом шаге. Хочешь замуж выйти, пожалуйста. Хочешь пироги печь — без проблем. Да хоть в Академию Сил —лишь бы средства да ум позволяли.
В Хель-горде же я не сделала и шага без пристального внимания дьяров.
От мыслей меня отвлек шум за окном. Отодвинув шторку, выглянула. Судя по всему, мы находились на площади. Люди, окружив карету, кричали и свистели.
— Алмово отродье! — крикнул кто-то из толпы, после чего в карету прилетел огрызок от яблока. Я это точно знала, поскольку он врезался в мое окно.
— Бесприданница! — на этот раз прилетел помидор.
На площади образовался затор. Недовольный народ не собирался расходиться. Он требовал хлеба и зрелищ! А ещё показать им Шельму! Ага, чтобы затем забить камнями и сбросить со скалы.
Нет. Воины Кайдена точно были не дураки, а потому оттеснили народ, достали мечи да топоры, а Кайден, выйдя вперед, гаркнул:
— А ну расступись!
Стало заметно тише, по толпе поползли шепотки, которые долетели и до нас с Дорис.
— Гляди, проклятый вернулся.
— Поди, привёз свою эту цацу заморскую.
— Дак, две чужачки-то привезли, говорят.
— А вторая на что?
— Почем знать. Ох, и будет гневаться Ойвинд! Не любит он этого. Ой, не любит. Похоже, мой суженый не особо-то был в чести у народа. У воинов — бесспорно. Те с ним в бою кровь проливали за одно дело, а у простого народа запросы другие.
Мы тронулись с места, перед огромными воинами с мечами и топорами люди стушевались. Безусловно, они ещё вяло сыпали проклены на нашу с Дорис голову (окаянного не трогали. Поди, голова была дорога), возмущенно бухтели, однако на рожон не лезли.
Похоже, на проклятой земле люди понимали только язык силы.
— Г ляди, выглядывает!
— Ух, и пучеглазая!
— Дохлая рыбина! — кричали со всех сторон.
Поджав губы, резко задернула шторку.
— Какие неотесанные болваны! — в сердцах высказалась.