— А доктору покажитесь всё же. Спина — это не шутки.
— Покажусь, как не показаться, — пробормотал дед. — А ты что ж, руками лечишь? Или точки особые знаешь?
— Знаю, знаю…
— Ну пошли, пошли. К Лагутину тебе надо: уж как пить дать, он тебе обрадуется!
Хм, это к чему это было сказано? Ладно, потом разберусь. Пока надо как-то дойти всё же до этой деревни и устроиться.
Через десять минут мы уже всей толпой стояли в захламленном дворе, обрамлённом редкими и чахлыми деревцами. В одном углу двора был покосившийся сарай, в другом ржавели останки какого-то трактора без колёс и стёкол. Забор давно бы упал, если бы его не поддерживали кучи мусора и прелых листьев. Изба, когда-то крепкая, зияла чёрными провалами окон, а крыша слева даже провалилась внутрь. Я вздохнула. Да, работы тут… На год!
Ратмир сказал глухо:
— Хорош терем. Как тут селиться?
— Светлый князь, — кашлянул Могута. — Да мы всё починим. Делов-то на полдня, было б дерево!
— Добро, топор найди, да сходим срубим дерева.
— Ратмир, нельзя тут рубить где попало, — тихо сказала я ему. — Надо разрешение получить.
— Чего получить? Думаешь, вот от этого вот получим по башке?
— Я всё устрою, — вздохнула. — Вот прямо сейчас и пойду к этому Лагутину. А вы пока тут…
Я обвела взглядом двор и снова вздохнула — тяжко. Продолжила:
— Поглядите, что сделать можно в доме. Тепло, стёкла вставим после… Надо прибраться и детей устроить, а там сообразим что-нибудь поесть.
Петрович сдвинул кепку на затылок:
— Ну, принимай подворье, пришлые! Тут и банька имеется, за домом! Хорошая изба, тёплая. Обживайтесь.
— Обживайтесь, — повторила и я, вяло махнув рукой, а потом повернулась к деду: — Проводите меня, пожалуйста, к Лагутину.
Когда мы вышли на улицу, дед Петрович оглянулся на избу, а потом тихонько сказал:
— Может, и не моё это дело, да спросить должен. Чёйта они тебя княгиней зовут?
Господи, надо было подготовиться к подобным вопросам, да когда? Времени подумать и отдышаться не было, до сих пор перед глазами драконы с индийскими богами стоят, как живые! Я вздохнула тяжко и ответила:
— Принято так у них… У нас. Не спрашивайте пока ни о чём, Петрович. А как вас зовут-то?
— Так крестили Николаем.
— Очень приятно. А я Руда.
Руда. Не Диана. Привыкла, стало быть. Сжилась с именем. А паспорт на какое имя делать? Эх, голова вспухнет от проблем. Но выбора не было, мы же живые, значит, должны были попасть сюда, где я тоже живая, своя, а не попаданка из будущего.
— Руда… Это по каким же святцам-то?
— Язычники мы, — улыбнулась невольно. Дед снова почесал затылок — похоже, это был его любимый жест — и махнул рукой: