В глазах вдруг защипало. Засвербило. Будто у меня аллергия на весенний деревенский воздух…
Машина резко затормозила, и мама, рванув дверцу, выскочила на пыльный тротуар. Её глаза впились в моё лицо, в мои растрепавшиеся волосы, и мама воскликнула:
— Диана! Это ты?
— Я.
Голос мой внезапно осип, и пришлось откашляться. Мама приложила руку к груди, всё ещё не веря, спросила:
— Девочка моя, ты заболела? Что с тобой?
Я медленно встала. Ноги не слушались, и я пошла навстречу маме на негнущихся брёвнышках. Она не дождалась, сама бросилась ко мне, и я попала в вихрь родительской любви в виде объятий, поцелуев, слёз и причитаний…
Как мне объяснить маме, где я была?
Когда вихрь любви утих, мама отстранила меня и спросила подозрительно:
— Дианочка, а почему ты так одета? Скажи, что с тобой произошло? Ты попала в секту? Наркотики? Или что-то страшнее?
Что может быть страшнее наркотиков? Я усмехнулась. Да, если я расскажу маме всё, то можно будет подумать, что я скатилась в героин. Но рассказать придётся, иначе как будет выглядеть моё годовалое отсутствие?
Я взяла маму за руку и обернулась к сидевшему на скамейке князю:
— Хочу тебе представить моего мужа. Знакомься. Это Ратмир. Ратмир, это моя мама.
Глянула на вышедшего из машины отца и добавила:
— А это мой папа.
Мой князь встал, шагнул ко мне, взял за руку, словно обозначив мою принадлежность. Мама диковато глянула на него, но Ратмир внезапно поклонился в пояс, бросив вторую руку к земле, и сказал, выпрямившись:
— Приветствую тебя, мать моей жены.
Мама посмотрела на него уж совсем странно, как на сумасшедшего. Папа подоспел, и Ратмир отпустил меня, шагнул к нему:
— Отец моей жены, благо мне с тобой познакомиться!
Ещё один дикий взгляд, но за папу я была спокойна. Он примет любого моего мужа. Даже если тот алкаш. А вот мама…
Она щурилась, смотрела на Ратмира, потом на меня, и наконец сказала:
— Как так-то? Когда ты замуж вышла?
— В январе. Мам, мне надо много тебе рассказать, но я боюсь, что ты подумаешь, что я наркоманка…
Она бросила на меня вопросительный взгляд, и я поспешила уверить её:
— Но это не так!
— Хорошо, — сказала мама поспешно. Сказала так, что я поняла — она не хочет мне противоречить. — Пойдём прогуляемся, да?
Я кивнула. Мы отошли чуть в сторону, направляясь по улице к избе, которую заняли мои люди, и за нами увязался Лютик. Я бросила щенку:
— Иди к хозяину!
— Нет, я с тобой, хозяйка! Мне нравится эта женщина!
— Мама, ты нравишься моей собаке, — со смешком сообщила я. Мама покачала головой: