Никому ничего не расскажешь об этом,
но из шкафа достанешь забытое платье.
Будешь долго стоять перед зеркалом светлым,
примеряя и снова меняя наряды.
И смотреть отрешённо в глаза отраженью
своему, потрясённая преображеньем.
Вдруг исчезнут все страхи, которых терпела
ночью приступы жгучие, слёзы глотая,
Словно всё это в жутком кошмаре приснилось,
а на самом же деле и не было вовсе.
Опыт прошлых оплошностей только на пользу.
Не вступают два раза в текущую воду.
Но у пристани ждёт тебя лодка, чей парус
ярким цветом всходящего солнца окрашен.
И с улыбкой кивнув своему отраженью,
ты поймёшь, что прекрасна, умна и желанна.
И такою пребудешь, пока есть на свете
человек, всей душою поверивший в это.
Протяни ему руку, скажи ему слово.
Не страшись быть не понятою иль смешною.
Потому что когда-нибудь, я обещаю,
проплывёт ваша лодка по всем океанам.
На ночлег в харчевню придорожную попросился путник сильно заполночь.
Оглядел его хозяин пристально и, узнав, пустил за общий стол.
Возмутились постояльцы: «Видано ль, чтоб лица соседям не показывать!
Не иначе, каторжанин меченный. Ну-ка, капюшон приподними!»
Ничего им путник не ответствовал, в самый тёмный угол пересел от них,
Лишь сильней рукою искалеченной на лицо надвинув капюшон.
За окном сверкнула было молния и ударом грома опрокинулась.
Звёзды разом спрятались за тучами. Только на столе дрожит свеча.
«Хватит! – произнёс хозяин значимо, – Никакой не тать он и не каторжник.
Лекарь, что весною позапрошлою спас вас, полубесов, от чумы.
Герцог наш, помешанный на золоте, объявил тогда его алхимиком.
Вот уже три года он скрывается от ищеек герцога в лесах».
Я сегодня не стал перечитывать вновь то, что было написано им.
Может быть, потому что в какой-то момент вспомнил голос его и глаза.
И опять захотелось, приехав с утра, слышать запах его сигарет.
И улыбку поймав, отшутиться в ответ, и замёрзшую руку пожать.
Он на том берегу, а в огне брода нет. Будь ты проклята, Стикса вода!
Кто дорогу Харону вперёд оплатил раньше времени? Дьявол иль бог?
В этом взгляде, я помню, читалась всегда мудрость добрая прожитых лет.
Даже вместе молчать просто так, обо всём, он умел, как из нас ни один.
На излёте нежданно сломалась стрела, опрокинулось время вверх дном.
Было больно и странно, приехав с утра, не дождаться прихода его.
Я сегодня не смог перечитывать вновь то, что было написано им.
Потому что заплакал. Я знаю, сейчас он не стал бы меня укорять.
Осточертела многозначность символом, неясность смыслов, мыслей полный бред.