Эвакуация завершена, включается вторая ступень. С учетом того, что корабль избавился от массы первой ступени, но членов экипажа стало в два раза больше, аппарат совершает внезапный рывок.
В глазах двоится от «болезни ускорения», Егор корчится в кресле, хватаясь за бок, и сыплет проклятья, которые я не слышу, но их не трудно расшифровать по губам.
Когда ракета набирает нужную высоту, я отстегиваю ремни кресла и принимаюсь помогать пострадавшим.
– Что ищешь? – обращаюсь к Егору, заметив, что он потрошит оставленную мной аптечку.
– Не видела бинт? Охлаждающую подушку нашел, а вот привязать ее нечем.
Я молча киваю в сторону иностранца с перевязанной головой.
Егор вздыхает и скованным движением приподнимает футболку, под которой уже наливается огромный кровоподтек.
– Кажется, ребро сломал, – стонет он, прикладывая гипометрический пакет к больному месту.
– Сейчас, погоди. – Я убегаю и возвращаюсь с мотком синей изоленты, а Егор хохочет, одновременно корчась от боли. С помощью этого гениального изобретения человечества я приматываю охлаждающий пакет к его футболке.
Когда первые эмоции отпускают, вместе со спасенным экипажем, в окно иллюминатора, мы наблюдаем, за тем, как оставленное воздушное судно медленно теряет высоту и скрывается за пеленой желтых облаков. Перепуганные и уставшие, мы добираемся до орбитальной станции МКС-Венера.
Никто на станции не знал, что произошло с нами в облаках, ведь связь прервалась, оттого, в лицах встречающих нас медиков и специалистов читается тревога и любопытство.
То, как они смотрят на перемотанного синими полосами Егора, вызывает во мне очередную улыбку.
Наш экипаж встречают как победителей, однако, когда на станцию ступает вторая команда, вся помятая, да ещё и с флагом, мягко говоря, у всех это вызывает недоумение.
Командиров обоих экипажей тут же приглашают «для приватного разговора» с разбором полетов, в прямом и переносном смысле.
Пилота, извлекателя второй команды и Егора уводят в медицинский блок.
Несколько минут ожиданий, и Алексей выходит из «кабинета», я тут же бегу к нему.
– Нас накажут, за действия, противоречащие инструкции. Вероятно, на пару месяцев отстранят от полетов, чтоб им проснуться в обнимку с ржавым скафандром. И, скорее всего, наградят, за то, что мы спасли второй экипаж, – произносит командир устало.
– Фух, малой кровью обошлись, – выдыхаю я. Ржавый грузовоз перестает маячить перед глазами.
– Рано радуешься, Женька. Международный комитет признал вторую команду победителями.
– Как так-то?! Разве это справедливо? Они даже возвращаться будут на нашем корабле! – я возмущенно пожимаю губы, стараясь сдержать негодование и представляю, что бы на это выдал Егор.