Глава 6. Божественная хлебула
Главный храм Архиса остался единственным уцелевшим после сожжения всех святилищ. Каменные стены выдержали испытание огнём, сохранилась большая часть треугольных витражей, хотя изрядно пострадала мозаика, украшающая пол центрального зала. Император Бантолии решил преобразовать сооружение в хранилище бантолианской культуры и распорядился о восстановительных работах. По стечению обстоятельств, здесь было пристанище Матери рода, и Ялиоль решила навестить её до того как отправиться в Саматронию. Девушка хотела увидеть и отца, но Талас кочевал по стране, проповедуя новую веру. После тотального уничтожения всего, что связано с Архисом, в народе возникли волнения, и во избежание великой смуты бывший жрец главного храма отправился к людям с речами об истине, внезапно открывшейся ему.
Бантолия встретила двух путников хмурой серостью, а не буйством красок, знакомым с детства. Цветы, окружающие пепелища храмов, будто доживали свой срок, как отголоски ушедшей эпохи. Крыши и фасады зданий поблёкли, а на улицах появились горы мусора. Затихли звонкие голоса торговцев сувенирами и странствующих музыкантов.
– Боюсь, наша страна уже никогда не станет прежней, – напряжённым взглядом окидывая окрестности, сказал Арсений.
– Это неизбежно. Отец лишь приблизил новый виток развития Бантолии.
Ялиоль без сожаления созерцала последствия разрушения веры в Архиса. Её мысли были заняты предстоящей встречей с Матерью рода.
Женевьева пригласила гостей разделить с ней «скромный обед». Круглый стол на крошечных ножках буквально ломился от вкусностей, и дочь Таласа, опустившись на колени, принялась пробовать всё подряд. Арсений пригубил вина и, наблюдая за Ялиоль, старался отвлечься от размышлений о брате. По просьбе женщины молодые люди в подробностях описали штурм дворца и пересказали обстоятельства кражи исцеляющего сталактита.
– Произошло, как вы и предсказывали: нам не удалось разрушить планы похитителя, – закончила свой рассказ девушка. – Мы прилетели за советом.
– Я надеюсь, что вам удастся разговорить Евсея, ведь вы не сомневаетесь, что пленённый воин и есть тот несчастный юноша, – произнесла мать рода. – Он вряд ли околдован так сильно, что не может узнать родного брата.
– Мы пытались… – не поднимая глаз, сказал Арсений.
– В спешке? Когда он был одурманен атмосферой сражения? – взглянула на него Женевьева. – Вы дали ему время прийти в себя и подумать над происходящим?
– Надеюсь…
– Поверь мне, он по-прежнему твой брат!
Слова звучали ободряюще, и с лица юноши ушла хмурая тень. Ялиоль придвинулась к нему и, погладив по спине, сказала: