– Это правда… – проговорило существо и сделало хитрый вид. – Не все тела погибли…
Эллолиан предложил им убедиться собственными глазами в его правоте. Разве они могли отказаться? Ухватившись за тоненькую ниточку надежды, молодые люди побежали вслед за ним в подземелье храма любви, где несколькими этажами выше находился Дэрлинг. По пути эллолиан рассказал, что наколдованное им яблоко и плод хлебулы могли бы не рассыпаться, если бы он приложил к их созданию больше усилий. Когда он делал так, чтобы к лагерю никто не мог подойти, то несколько дней после этого находился в состоянии, близком к смерти, и только магическая энергия Дэрлинга возвращала ему силы. Он мог бы сохранить тела всех щебневых воинов, но префект не давал ему на это времени и позволил заключить в ледяной кокон не больше дюжины. Эллолиан признался, что «заморозил» для себя не одно тело лишь потому, что не мог сделать выбор. Сочтя подходящим чьё-то тело и сохранив его, он вдруг загорался при виде другого, желая обладать только им.
Стены подземелья, где эллолиан прятал выбранные тела, были объяты инеем, и дыхание становилось видимым, как при холодной погоде.
– Ты уверен, что тело Евсея здесь? – спросил Арсений, держа на ладони светящийся шар вместо факела.
– Я помню его. Оно было последним, которое я оставил для себя. Вы с братом очень похожи, и я не мог желать чего-то большего!
В глубине подземелья молодые люди нашли ледяную гробницу. Эллолиан указал туда, где на невысоком возвышении стоял прозрачный саркофаг. Сквозь ледяной покров они увидели фигуру молодого человека. Его глаза были закрыты, а тело окутывал иней.
– Это я! – промолвил щебневый воин, касаясь каменной рукой льда.
– Ты счастливчик! Пора вернуть твою душу на место! – подошёл к нему Арсений.
– И всё будет как прежде?
– Да, всё будет как прежде! – не задумываясь произнёс брат.
– Как прежде, – шёпотом повторил Евсей и замер, глядя на своё человеческое лицо.
Когда-то его тонкие черты привлекали множество женских взглядов, но ни одна из них не спешила с ним сближаться, потому что не видела в нём мужчину, способного её защитить. Красивое лицо, застывшее в последнем вдохе, принадлежало человеку, которым Евсей перестал себя ощущать.
В какой-то момент Арсению и Ялиоль показалось, что они рады открывшемуся чуду гораздо больше самого Евсея.
– Я… не хочу возвращаться… к прежней жизни, – вдруг изрёк он и отошёл от саркофага. – Я не хочу возвращаться в это тело. Ты сам сказал, что людьми нас делает не облик. Я начну новую жизнь! Я никогда не мог защитить себя, но в каменном теле я сумел противостоять сразу трём противникам. Я победил! Впервые в своей жизни я оказался сильнее!