– Конечно, но я рад не этому! – воскликнул серенький козлик. – Теперь я знаю, почему моё отражение перестало радовать меня… Как и в этой картине: мне стало слишком мало меня!
Серенький козлик запрыгал от радости вокруг художника, и, поблагодарив его, побежал обратно по берегу озера.
– А что же мне делать с картиной? – растерялся художник.
– Подарите её себе, вдруг потеряете гармонию…
СЧАСТЬЕ С АРОМАТОМ ВАНИЛИ
Обитатели кондитерской фабрики давно привыкли к монотонному механическому шуму. Периодически его заглушали лишь крики тучной крысы с воспалёнными глазами. Она наделила себя полномочиями давать напутствие каждой партии пончиков перед их отправкой в упаковки. Благоговение, исходившее от подопечных, отражалось в её глазах, и крыса изрекала:
– Вы достигли предела совершенства! Возникнув из белой пыли, вы превратились в пышные, лёгкие яства, с которыми не сравнятся тяжёлые блёклые конфеты. Именно вы достойны дарить наслаждение Великому Желудку!
Ни один из пончиков не знал, кто этот Великий Желудок, но они буквально бросались в упаковки, едва не лопаясь от осознания своей важности и превосходства. Лишь один бледный пончик не был удостоен такой чести и тоскливо перекатывался из стороны в сторону в надежде на внимание крысы. В нём, по странной случайности, дырочки не оказалось.
– Пончиков без дырочки не бывает! – фыркнула она, выкинув его из стройных рядов.
Провожая взглядом собратьев, сверкающих своими идеальными дырочками, бледный пончик вдруг перестал ощущать прежний трепет.
Ему неожиданно расхотелось дарить наслаждение какому-то неизвестному желудку. Резко отвернувшись от новой партии пончиков, он внезапно потерял равновесие и упал со столика. Холодный и молчаливый пол не оказал ему мягкого приёма, и, горюя о полученной при падении вмятине, пончик покатился по инерции дальше.
Наверное, на этом и закончилась бы его история, если бы пончик не столкнулся с шоколадной конфетой. Без блестящего фантика она выглядела покинутой и даже успела покрыться пылью. На её вопрос, как он тут оказался, пончик пожаловался на заклеймившую его крысу и к своему удивлению узнал, что с конфетой приключилась та же история. Только тучная крыса вела себя иначе.
– Значит, она называла нас дырявыми пустышками? – изумился пончик.
– Да, а нас, оказывается, блёклыми и тяжёлыми, – задумалась конфета. – Значит, её слова – фальшь? Значит, наше предназначение не в том, чтобы дарить наслаждение Великому Желудку?
– Чем дольше я её слушал, тем больше во мне крепло сомнение.
Воцарившееся молчание нарушил тревожный голос конфеты: