Костя морщится и надевает наушники. Будто это поможет.
– Не все они были нереальными… – отбиваюсь я. – Да хоть Комаров… Три года.
Эрик озадаченно вытягивает губы – наверное, того эпизода не было в досье на меня, – но продолжает троллить:
– Дай угадаю! Ты сбежала к какому-нибудь… – оглядывается на Костю, – очаровашке?
А вот это уже… Во даёт! Но я вхожу в раж:
– К вокалисту, – признаю я, – из любительской рок-группы. А на самом деле мне вообще-то не очень нравятся эти рокеры. Завывают… будто кто-то на ногу наступил. Так что это была глупая затея… Но Комаров… Ну слушай… но он же дурак! Так долго ничего даже не подозревал…
– Сомневаюсь. У него просто хватило ума промолчать, – пожимает плечами Эрик. И снова выходит из кухни.
Наливаю себе ещё чаю и продолжаю расхаживать по периметру.
– И кого ты пытаешься найти? – не выдерживает Костя.
– Думала, что тебя, – выцеживаю сквозь зубы.
И теряю способность подавлять раздражение – подкарауливаю Эрика на пути из коридора, набрасываюсь:
– Почему мы просто не можем подождать? Так ли уж надо сейчас разбираться с сетью? Ты не обязан никуда отсюда выходить! Да хоть год! Может, она отстанет?
Бахает полуденная пушка. Громко – будто прямо под окнами. Эрик отодвигает меня из дверного проёма, кладёт на стол козу и меняет направление провокации:
– То есть смириться? Разве это дело? Это вообще когда-нибудь вариант?
– Иногда просто… просто, что ли, нет выхода… Так или иначе… планету сменить нельзя.
– Но не смириться можно всегда. – Сжимает кулак, выбрасывает из него указательный палец и с размаху приставляет себе к виску.
– Ну… очень трудно решиться, инстинкт самосохранения… И… Всегда кажется, что ещё не всё потеряно…
Костя снимает наушники, отшвыривает их на пол и поднимается из кресла. Будет читать лекции об обратном захвате серотонина, не иначе.
– Ага, – прищуривается Эрик и двигает козу ко мне. – Чудесно. Держи, это твоя. Правда, держи! Константин сам всё настроил. И кстати, действует не только на сеть. И на обычных людей. И следов не остаётся, ага!
Я сжимаю девайс двумя руками, разглядывая непонятные панельки на поверхности. А он продолжает гнуть тему:
– Так что? Смиряться-то ты не хочешь? Или как?
– Не хочу! То есть… мне… я…
– Эрик, – говорит Костя, не делая ни шагу в нашу сторону, – прекрати это, пожалуйста.