– Это страна красива и ярка, – начала я. – В ней красивая архитектура, красивые люди, шикарный язык и чудная еда. Я люблю ее, – на секунду я замолкла, двигаясь чуть вперед в очереди. – И кое- кто ее тоже любил.
Помнится, я прервалась, укуталась где-то внутри в одеяло, воняющее воспоминаниями и погрузилась в счастливые детские деньки. Как мне кто-то шептал «Nascer do sol. Aryana também precisa» каждое утро и хвалил за оценки красивыми португальскими словами, а потом, вспомнила, как стало тихо, и лишь я, сидя в комнате, на повторе слушала кассету с Белоснежкой, которая была полностью на этом языке и привезена из той страны.
– И эта любовь забрала к себе этого человека всего без остатка, – завершила я, вспоминая, где сейчас валяется та чертова пленка с теми чертовыми песнями. – Мне нравится эта страна, но она очень много всего у меня забрала. Мне кажется, что будь я там и, если я буду любоваться всеми этими красотами, мне будет больно. Просто больно.
Стоя, подле меня, ты молчал, глядя мне в глаза и смущенно гладя за плечо.
– Мне мама, когда ссорится с отцом, говорит так, – пытался успокоить ты, – Где счастье, там и боль. Где любовь, там и раздор. Не только пешеход черно- белый. Все в мире черно- белое. Любая жизнь наполнена этим, и что-то нужно пережить, а чем-то нужно жить.
Будучи все еще в своих грустных мыслях, я невольно усмехнулась, и краем глаза заметила, как ты, словно повторяя за мной, улыбнулся тоже.
– Твоя мама крайне талантливый рекламщик, – вымолвила я, подталкивая тебя к кассе все ближе, и удержав тебя перед тем, как ты чуть не наступил на ногу стоящей пред тобой женщины. – Но шоколадную пасту с такой надписью я бы не купила.
– Купила, – воспротивился ты. – Ты бы не прочитала обложку.
Я тут же злобно показала мои два фирменных фака, и мы оба засмеялись.
Увидев на кассе штрих, который не купил из кто-то стоящих впереди пред нами людей, я взяла его в руки и протянула к тебе.
– Кстати, это деталь твоего проигрыша, – произнесла я, кладя поверх книги.
– Какого проигрыша?! – удивленно и злобно процедил ты.
– У нас было спорим на рассказ о Португалии, – пробовала я гнуть свою линию. – Я рассказала, соответственно, ты продул.
– Но я ничего не говорил.
– А я не спрашивала, – коротко закончила я и улыбнулась.
Не желая прогибаться под о мной, ты взял штрих в руки, собираясь что-то сказать, но потом, словно передумав, положил его обратно и подал продавцу.
– Быстро ты согласился, – не сдержала я своего удивления.
– Я просто сумел придумать с десяток «спорим» с ним, – выдал ты, протягивая деньги.