– Сукин сын! – снова орал Николай Алексеевич, не обращая внимания на слова жены, продолжая наносить по моему телу беспорядочные удары свободной, как назло, правой рукой.
– Мне нужно поговорить с Таней, прошу вас!
– Пошел вон, паршивец!
«Паршивец»…Это про меня?! Внутри возникла злость… Никто никогда за тридцать один год моей жизни не называл меня «паршивцем» и «ублюдком», да я любого урыл бы за подобное. Из горла невольно вырвался рык, надоело быть боксерской грушей для разгневанного отца. Раскрыл блок из своих рук, намереваясь прекратить рукоприкладство, и получил хороший тычок прямо в глаз. Больно, черт побери! Теперь я понимаю, в кого у Тани Лазаревой такая тяжелая ручка и такой поставленный хук справа.
– Хватит! – закричал я. – Николай Алексеевич, дайте мне поговорить с Таней! Мы взрослые люди, давайте все решать без рукоприкладства.
Отец Андалузской красавицы, тяжело дыша, отступил на шаг назад, затем схватился за сердце и начал бледнеть.
– Коля, Коленька! Что с тобой?! – завопила Эльвира Тимофеевна.
Тотчас же дверь гостиной распахнулась, и оттуда выскочила моя Роза. Таня… Черные волосы распущены темной, закрывающей плечи, гривой, темные глаза горят беспокойством. На меня она даже вскользь не глянула.
– Пап, папулечка… – подскочила Таня к отцу. – Тише… Все хорошо! Пойдем, присядем.
Я опешил, словно получил легкий парализующий удар в солнечное сплетение, остолбенел от ее красоты и какой-то щемящей волны любви и восхищения, прошедшей по телу. Совершенно потерялся, не зная, что делать.
Таня с мамой подхватили старшего Лазарева под руки и повели в гостиную. Млять, я же не пойду сейчас за ними, это семейное дело. А кто я? На данный момент – паршивец, ублюдок, враг, трахнувший сразу двух дочерей.
– Т-таня, принеси таблетки, они в барсетке, а барсетка на полочке в коридоре, – послышался тихий голос Николая Алексеевича.
Андалузская красавица снова выбежала в коридор, пробежала буквально в полуметре от меня. Так близко, что я даже почувствовал запах роз ее кожи. Но взглядом опять-таки не удостоила, будто успешный бизнесмен Шувалов Александр Иванович и совсем недавно ее жених – пустое место, предмет мебели, соляной столб, замерший от ее красоты. Схватила небольшую коричневую мужскую сумочку и опять бросилась в гостиную… Я мог бы преградить ей дорогу, утащить с собой, заставить меня выслушать. Но отцу плохо из-за того, что он хорошенько приложился кулаками об мою рожу и другие части тела. Тане, всем им, сейчас не до «богатого паршивца».
– Коля, может, вызвать «скорую»?!
– Нет, не надо! Сейчас съем таблетку и все пройдет…