Я смотрю на Тимура, он закуривает, качая головой, в уголках губ усмешка.
— Ром, я по всем законам жанра должен сейчас расплакаться, — замечает, выдыхая дым.
Ромка смеется.
— Точно, и дождь пойдет, и мы с тобой обнимемся и будем рыдать на плече друг у друга.
— Ну это ни капли не романтично, — хмыкаю я. — Вы же два взрослых парня с ярко выраженной гетеросексуальностью.
Ловлю еще один взгляд Тимура и смущаюсь. Словно я степень его гетеросексуальности определила по тому, как он меня разглядывает.
Ромка только смеется.
— Вон дыра, — указывает вперед, мы пробираемся за кустарник, разросшийся перед провалом в стене. Ромка лезет вперед, подает мне руку. Чуть не падаю, чертыхаюсь.
— Осторожно, — тянет меня Ромка за руку.
Здесь деревья, и свет фонарей уже почти не доходит, потому мы идем не спеша, молчим, только трава шелестит под ногами.
— Здорово так просто идти, — говорю вдруг, — без цели, вперед. Я бы хотела отправиться в такое путешествие.
— А как же спа и бассейны? — усмехается Ромка, делая глоток из бутылки.
— Ну это никуда не денется. Это доступно любому, и всегда одинаково. Настоящее путешествие оно особенное. Когда ты один на один с миром.
Я замолкаю, Ромка делает еще глоток, Тимур идет рядом, чувствую его присутствие справа. Мы проходим к поляне, заросшей высокой травой, Ромка ложится в нее и говорит:
— Давайте ко мне, ребята, здесь кайф.
Ложусь рядом, Тимур с другой стороны от меня. Ромка делает глоток, передает бутылку. Я беру и отдаю Тимуру, но он только отодвигает ее обратно. Возвращаю Ромке. Он делает еще глоток.
— Жалко, звезд почти не видно, — говорю, глядя в темное небо. — И все равно здорово.
Пару минут мы лежим в полной тишине, потом Ромка встает.
— Извините, что нарушаю момент, но мне очень надо в туалет.
— Только не делай это рядом с нами. Отойди подальше, чтобы не было слышно, — качаю головой. Ромка, блин, реально момент запорол.
— Все ради тебя, детка, — отвечает он и с бутылкой в руках, слегка пошатываясь, идет в сторону.
Пытаюсь вернуться к тому настрою, что был, но ни фига не выходит.
— Будешь теперь прислушиваться, — хмыкает Тимур.
— Не буду.
Буду, блин. Уже прислушиваюсь.
Он поворачивается на бок, лицом ко мне.
— Ты из принципа противостоишь каждому моего слову?
Теряюсь на мгновение, потом усмехаюсь.
— Велика честь. Ты всего лишь друг моего парня, и мы толком не знакомы.
— Давай познакомимся.
Я поворачиваю к нему лицо. Глаза, уже привыкшие к темноте, выхватывают его черты.
— Здесь есть какой-то подвох? — спрашиваю нерешительно. Тимур усмехается.
— Нет.
— Зачем тебе со мной общаться, если я тебе не нравлюсь?