— Почему не нравишься? Нравишься. Даже очень. Ты красивая, сексуальная, сложно тебя не хотеть.
В лицо ударяет краска, а по телу пробегает импульс. Которого не должно быть. Никак не должно.
— Для тебя откровение? — снова усмехается Тимур.
— Ты не должен так говорить, — это все, на что меня хватает.
— Говорить я могу что угодно. Вот делать — нет. Если ты сама не захочешь.
— Не захочу чего?
Тимур молчит, и в этом молчании столько подтекстов, столько смыслов, что и не нужно никаких слов. Я смотрю на его лицо, а внутри какой-то раздрай. Он что, он всерьез предлагает мне?.. Нет, нет, просто издевается. Проверяет? Хочет доказать Ромке, что тот нашел неподходящую партию? Как он меня называл: распутная девчонка без мозгов?
Я открываю рот, закрываю, снова открываю, но так и не нахожу слов.
Глава 6
Шелест травы усиливается, оповещая о возвращении Ромки. Он падает на траву рядом со мной, предварительно порядочно отпив из бутылки.
— Ох, Мили, кайфово, да? Тим, тебе как? Клубешник хорошо, но и вот так просто поваляться на природе бывает очень в тему.
Я переворачиваюсь на бок, смотрю на Ромку, он улыбается в ответ.
— Поцелуй меня, — прошу его. Мне нужна поддержка после разговора с Тимуром, как-то заземлиться, потому что я все еще не понимаю, что происходит. И нужно что-то знакомое, понятное, родное.
Рома тоже переворачивается на бок.
— С удовольствием, малышка.
Он нежно проводит рукой по моей щеке, на губах все та же легкая улыбка. Касается губ, в ноздри ударяет резкий запах алкоголя, неприятный, хочется поморщиться. Я отгоняю мысли об этом, обнимаю Рому, прижимаюсь к нему. Он добавляет язык, гладит мое тело руками, а в голове крутится навязчивая мысль: Тимур за моей спиной, он видит нас, видит. Что он сейчас испытывает? О чем думает? Хочет ли…
Нет, об этом я думать не буду. Это все алкоголь, он притупляет здравые мысли, позволяя вырываться наружу каким-то безумным, невозможным.
Рука Ромы скользит под подол, задирая его вверх, обнажая маленькие кружевные трусики. Я отрываюсь, задерживаю его руку, опуская сарафан обратно.
— Здесь Тимур, Ром, — шепчу в губы, чувствуя, как отчаянно отчего-то начинает биться в груди сердце.
— Он все понимает, Мили, — отвечает Ромка, — очень хочу тебя.
Рома снова начинает целовать, я отвечаю, но в висках только одна мысль бьется: что значит, все понимает? Почему тогда не встанет и не уйдет? Почему Рома его не попросит об этом?
— Ром, Ром, — шепчу, снова отрываясь от его губ, его руки бродят по телу хаотично, гладят, сжимают, возбуждение начинает разноситься по телу волной. — Мы же не можем при нем…