Не хочу, но приходится.
Азат ведет себя по-другому сейчас, не так напористо, не так грубо. Он словно… Словно пробует меня, потихоньку, мягко и аккуратно. И обескураживает этим.
Я не ощущаю себя замужем, вот нисколько. И до сих пор то, что меня лишили выбора, ужасает и злит.
Но сейчас, в этой темной пещере, он — единственный мой источник сил, света и энергии. Он — совсем другой. И смотрит на меня так, словно… испытывает то же самое.
Словно я для него тоже — источник сил, энергии и света.
Он тянется ко мне не только телом, но и, кажется, душой. И я не могу ему противостоять.
Мы одни сейчас во всем мире, мы — страшно далеки от нашей привычной жизни и не факт, что получится к ней вернуться… Не факт, что мы не умрем здесь, в этом темном склепе.
И потому все ограничения, все нелепые ситуации, моя злость и обида, его агрессия и непонимание… Все теряет смысл.
Остаемся только мы. Одни, совсем одни.
Неудивительно, что ищем поддержку друг в друге.
— Наи… — шепчет он, обдавая жарким дыханием мои губы, — красивая такая… Пустишь меня?
Я удивленно хлопаю ресницами, не понимая, о чем он. Куда его пускать?
Азат усмехается, считывая мою эмоцию и целует.
Сразу глубоко проникая языком в рот, словно… Словно вылизывает меня изнутри! Это так странно, это так… волнующе.
Все его прежние поцелуи меркнут перед этим: мягким, глубоким, настойчивым и в то же время аккуратным.
Он обхватывает меня за щеки, отстраняется, смотрит в мои потерянные глаза, а затем опять приникает к губам. Больше не спрашивает позволения. Просто берет.
Я только растерянно обнимаю его за шею, ощущая, как кожа начинает плавиться изнутри, как дрожь мурашками разбегается по телу. Это одновременно сладко и страшно.
Азат перестает терзать мои губы, что-то бормочет, спускается горячими губами ниже, к шее и находит какие-то такие местечки, от прикосновения к которым меня словно током бьет.
Я лишь сдавленно ахаю, когда он касается языком ямочки между ключицами, выгибаюсь невольно, сквозь туман в голове слышу треск ворота блузки, и, через мгновение — горячие губы на груди.
Он что-то такое делает со мной, отчего начинает трясти еще сильнее, неосознанно зарываюсь пальцами в густые черные волосы, то ли остановить хочу, то ли, наоборот, продлить все. Сделать так, чтоб не прекращал!
Это сладко, это так сладко, ох!
Не замечаю, как остаюсь без белья, как жадный рот исследует уже впадинку пупка, движется ниже, освобождая от оставшейся одежды. Воздух пещеры кажется раскаленным, мне жарко до невозможности, горячо так, что, кажется, расплавлюсь сейчас! И мощное тело Азата вообще не остужает! Как и его действия, как и его опытные горячие руки, как и его требовательные губы.