Он перемещает свой рот на мою шею, его левая рука поднимается, чтобы коснуться моей груди.
— Это странно, — начинаю я, — что я чувствовала, будто занимаюсь сексом с кем — то новым и старым одновременно?
Это заставляет его рассмеяться, и он наклоняется, целуя мою грудь. Наклонившись назад, он шепчет: — Хочешь узнать кое — что еще более странное?
Мои глаза закрываются. — Я хочу знать все.
И впервые за последние десять лет я действительно хочу.
— Прошли годы, прежде чем я был с кем — то, кроме тебя. Ты была единственной женщиной, с которой я был, пока я не стал… ну, долгое время.
Его слова ударяют в глухую стену моей сексуальной дымки, а затем ужас наваливается на меня, как чернота.
— Я любил тебя всю свою жизнь, — продолжает Эллиот, его губы прижимаются к моей ключице. Медленно я открываю глаза, и он смотрит на меня сверху. — По крайней мере, с той минуты, как я начал думать о любви, сексе и женщинах.
Он все еще внутри меня.
Он улыбается, и лунный свет ловит острый угол его челюсти. — Я никогда никого не хотел так, как тебя. Прошло много времени, прежде чем я захотел кого — то еще, физически, вообще.
Это немного похоже на то, как будто находишься в глазу торнадо. Вокруг меня все происходит, но внутри моей головы так тихо.
В ответ на мое молчание его глаза сначала расширяются, а потом закрываются. — О, Боже мой. Я только что понял, что я сказал.
Тогда: Понедельник, 1 января
Одиннадцать лет назад
Сразу после Ричмондского моста я позвонила Эллиоту, слушая через динамик, как телефон звонил и звонил, и в конце концов перешел на голосовую почту. Примерно через десять минут после начала поездки мне пришло в голову, что я не знаю, где в городе живет Кристиан, и не знаю, как долго Эллиот будет там. Было уже больше часа ночи — возможно, он просто дома, в постели, и я не смогу добраться до него, не разбудив весь дом.
Впереди темнело шоссе 101, усеянное изредка горящими задними фонарями других машин. В остальном оно было пустым, лишь кучки водителей выезжали на шоссе и съезжали с него вокруг маленьких городков: Новато, Петалума, Ронерт Парк… В Санта — Розе я снова попыталась позвонить, и на этот раз ответил незнакомый мужской голос.
— Телефон Эллиота. — На заднем плане раздался шум, пьяный и буйный.
Я почувствовала кислое сочетание облегчения и раздражения. Было почти два часа ночи, а он — или, по крайней мере, его телефон — все еще был на вечеринке?
— Эллиот где — то здесь? — спросила я.
— Кто звонит?
Я сделала паузу. — Кто отвечает?
Парень вдохнул, и его ответ прозвучал сдавленно, как будто он только что принял огромную дозу чего — то. — Кристиан.