Я чувствую, как его обезоруживающая честность разрушает упругую оболочку вокруг меня. Интересно, сколько раз он сможет сказать мне, что любит меня, прежде чем я растекусь лужицей у его ног.
— Тогда, я думаю, нужно установить некоторые основные правила, — говорю я.
— Основные правила, — повторяет он, медленно кивая. — В смысле, никаких ожиданий? — Я киваю. — И, может быть… все, что ты хочешь знать, я расскажу тебе, и наоборот?
Если это услуга за услугу, то мне придется надеть свои большие девчачьи штаны и пройти через это. Хотя внутри меня все бунтует в панике, я соглашаюсь.
— Итак, — говорит он, улыбаясь, — я не знаю, что ты хочешь знать о Рейчел. Сначала мы были друзьями. Много лет, в аспирантуре и после.
Мысль о том, что он годами дружил с другой женщиной, как нож, медленно вонзающийся в мою грудину. Сделав глоток воды, я легко отвечаю. — Аспирантура?
— МИД из Нью — Йоркского университета, — говорит он, улыбаясь. Потирая рукой волосы, как будто он еще не привык к этому ощущению, он добавляет: — Оглядываясь назад, мне кажется, что когда нам исполнилось двадцать восемь, мы по умолчанию вступили в отношения.
Я знаю, что он имеет в виду. Мне исполнилось двадцать восемь, и я по умолчанию перешла к Шону.
Он читает мысли: — Расскажи мне об этом парне, за которого ты собираешься замуж.
Это минное поле, но я могу сказать все прямо и быть честной.
— Мы встретились на ужине, где приветствовали всех прибывающих жильцов, — говорю я, и ему не нужно, чтобы я посчитала за него, но я посчитала: — в мае.
Его брови медленно поднимаются под лохматой копной волос. — О.
— Мы сразу же поладили.
Эллиот кивает, пристально глядя на меня. — Я полагаю, что тебе придется.
Я опускаю глаза на стол, прочищаю горло и стараюсь не отвечать защитно. Эллиот всегда был жестоко честен, но раньше это никогда не выходило у меня резко. Для меня его слова всегда были нежными и обожающими. Сейчас мое сердце бьется так сильно, что я чувствую, как оно проносится между нами, и это заставляет меня задаться вопросом, не борются ли наши индивидуальные сердечные боли в молчаливом поединке внутри наших тел.
— Прости, — бормочет Эллиот, протягивая руку через стол, но не решаясь дотронуться до меня. — Я не хотел, чтобы это вышло так. Это просто быстро, вот и все.
Я поднимаю глаза и слабо улыбаюсь ему. — Я знаю. Это действительно быстро.
— Какой он?
— Спокойный. Приятный. — Я кручу салфетку на коленях, желая придумать лучшие прилагательные для описания мужчины, за которого я планирую выйти замуж. — У него есть дочь.
Эллиот слушает, почти не мигая.