Пол, как джентльмен, пропустил Элис первой в ванную комнату. Дождался, когда та справится, с терпением супруга со стажем не отвлекал от косметических процедур, и лишь после этого быстро окатился прохладной водой, а через полчаса отправился на прогулку.
– Пойдём? – скорее из вежливости предложил Пол, остановившись в дверях её комнаты.
Элис в блаженстве обняла подушку, одним глазом поглядывая на парня. В свитере, светлой куртке, тёмных джинсах, кроссовках, он выглядел привычно привлекательным. Подстригся, волосы торчали тёмно-русым ёжиком. Серые глаза смотрели с нескончаемым теплом, а улыбка завораживала. Пола нельзя было назвать красивым, но он определённо приковывал взгляд, а когда надевал сценический костюм, и вовсе становился «дьявольски хорош» – словами журналистов. Элис же, к собственному удивлению, удостаивалась эпитетов: «восхитительная», «обворожительная», «умопомрачительная», «прекрасная, как сама весна».
– Нет.
– Как можно прилететь в Нью-Йорк и спать? – вопрошал Пол.
– Завтра посмотрю, после концерта.
– Почти полторы тысячи километров, двадцать миллионов жителей, и ты «посмотришь завтра», – фыркнул Пол и вышел, тихо закрывая за собой дверь.
Элис Эмон осталась одна. Отсвет от рекламного щита пропарывал комнату по диагонали, оставляя след на светлом одеяле, светясь синими и красными надписями на стене. Нужно было закрыть жалюзи и плотные шторы, но Элис таращилась в потолок, борясь с собственными мыслями. Больными, ядовитыми, уничтожающими её изо дня в день, месяц… год.
Уже год Элис Эмон была по-настоящему несчастна. Несчастна настолько, что даже стихи volitare не приносили утешения. На странице volitare появлялись строчки, и каждая прошивала сердце навылет, заставляя замереть дыхание, поверить, что мир остановился. Что некий человек, если только возможно ник – едва ли не случайный набор букв – считать человеком, попадает в унисон вибрациям её души. Однако, пронзительные строфы не успокаивали Элис, не делали существование во вселенной хотя бы на мгновение терпимым.
Ровно год назад, в такие же предпраздничные дни, когда Лондон утопал в иллюминации, а витрины многочисленных магазинов, от Harrods до букинистической лавочки рядом с квартирой Элис, начинали светиться волшебством, она рассталась с Сашей навсегда.
Увидев фотографию на странице Марьяны, Алиса не смогла прятаться за выдуманной версией, что это случайное, неизвестно откуда взявшееся фото спящего Саши. Её Саши! Татуировка, сделанная осенью, в виде летящих «галочек»-чаек на внутренней стороне локтя указывала на то, что изображение свежее.