Когда Элис Эмон появилась на импровизированной сцене – в центре довольно просторного помещения с высоким, куполообразным потолком, с расставленными стульями с одной стороны зала и высокими окнами с другой, – прокатилась неизбежная, становящаяся привычной волна восхищения. Хрупкое телосложение, подчёркнутое чёрной тканью, безупречная, царственная осанка, постановка головы, рук, взгляд не уступали блеску бриллиантов в серьгах и кулоне в V-образном вырезе выступающей.
Кивок головы – согласие на предложение Пола развеять кислые лица спортсменов-победителей. Сорабаджи прекрасен, сложен, исполнение Opus Clavicembalisticum требует высочайшего мастерства, только существует Алан Сильвестри, Говард Шор, Ян Тьерсен, наконец. Композиторы, написавшие узнаваемые всеми мелодии – саундтреки к знаменитым кинофильмам. Музыку, заставляющую радоваться, грустить, вспоминать личное каждого человека, независимо от наличия музыкального слуха, вкуса и образования. Музыку, способную найти дорогу к любому сердцу.
Взгляд на публику. Прикосновение смычка и то, что заставляет забыть о существовании мира, а законы физики – подчиняться другим правилам, отменяет гравитацию – иначе ничем состояние полёта объяснить невозможно. Элис взлетала, парила над пространством, преодолевала земное притяжение, как несущественную преграду, неслась ввысь, за звёздное поле. В неисчислимую вселенную, чтобы разбиться на миллиарды осколков, слыша отголосок оваций на далёкой Земле.
Она видела улыбку Пола, он вторил ей. Она вела, он с лёгкостью подстраивался, менялись местами, импровизировали, поклонялись друг другу, мелодиям, звукам, чувствовали каждый миг, как опытные любовники, знавшие изгибы тела партнёра.
– Адела будет в ярости, – шепнула Элис, принимая аплодисменты.
– Не будет, – он кивнул в сторону «кулис», где громче всех хлопала Адела Гиббс.
– Добро пожаловать в мир мировой славы, – сияя, проговорила агент, когда под едва ли не топот зрителей дуэт убрался со сцены.
– Мировой славы? – Пол засмеялся. – Мы играли для грёбаных спортсменов! Кто-то из них Джордж Мартин*?
– Доверься мне. А теперь идите в зал и покорите этих людей.
– Кого? – опешила Элис. Естественно, ей было известно, обаяние – значимая часть в карьере любого артиста, в последнее время им приходилось лично общаться с воротилами в мире музыки, однако, не ожидала, что придётся это делать здесь и сейчас. Единственное, что желала Элис всем сердцем – сбежать с территории Колумбийского университета.
– Всех!
– Я беру на себя блондинку, – через пять минут шепнул Пол, когда Адела вытолкала подопечных на фуршет и с мягкой улыбкой, на кошачьих лапах, двинулась к группе мужчин одного возраста с родителями своих подопечных. – Вот это… – тут же осёкся, вспомнив, что находится в общественном месте. Элис без пояснений было известно, какую именно часть женского тела сильнее всего ценит Пол в женщинах. Ту самую, которой она похвастаться не могла.