Генрих не успевал отвечать на слова Вильгельма, но, может, оно и к лучшему: меньше шансов сказать что-то, что ему не понравится. А так как он находился слишком близко, велики шансы, что Генрих просто не успеет среагировать на изменение отцовского настроения.
С каждым шагом на деревянных ногах Генрих преодолевал свой страх. Кажется, сегодня Вильгельму было лучше, но на его настроение опасно было полагаться, поэтому Генри мысленно приказал Ральфу быть ближе. И ему ничего не оставалось, кроме как раствориться в тени своего хозяина. Просто на одного сопровождающего королевской семьи вдруг стало меньше.
— Боги пока не одарили нас с женой наследником, — уже ближе ко входу в замок ответил Генрих. Имена он не рисковал называть, потому что Вильгельм даже сына с кем-то перепутал. — Дома ещё очень много дел, поэтому она не смогла приехать, но просила передать ее сожаления по этому поводу.
Они вошли в замок, и от стражи осталось только двое, будто даже в собственном доме Вильгельм боялся нападения. Снаружи дворец был ярким, блестящим пятном в столице, но внутри царил полумрак. Это так отличалось от замка Генриха в Серии, где было очень много света благодаря большим окнам. Здесь же казалось, что Вильгельм боялся даже солнца: каждое окно было завешено темными плотными шторами, а света от свечей в канделябрах не хватало, чтобы осветить коридоры и комнаты.
Тот же мрак был и в столовой. В эту жаркую пору зачем-то был растоплен камин, огонь игрался бликами на портрете Вильгельма, который висел над ним и изображал короля в полный рост, тогда ещё полного сил и в здравом уме. Генрих посмотрел на стол, на ненавистное желе, которое им подали, но не смел продемонстрировать и капли недовольства. Придется давиться. Лишь бы не отравлен был.
Вильгельм сел за свой стол, а стража встала по обе стороны от него. Подошел также и еще один человек, будто точно знал, что он понадобится королю. Так и случилось — прежде чем Вильгельм взялся за приборы, молодой, совсем еще мальчишка, слуга выудил из кармана свою вилку и опробовал каждое блюдо короля. Даже из бокалов выпил — как сока, так и простой воды. Вильгельм же его будто не замечал.
— Что-то ты немногословен, сын, — противно улыбнулся король. — Уж нет ли тебе чего скрывать от меня? Вообще, странно, что ты появился здесь без предупреждения, — последнее он выделил особо и, взяв вилку, с особой жестокостью воткнул в кусок мяса на своем блюде, будто бы намекал на свое большое (очень большое) недовольство. — Тебя подослали?
Но вдруг где-то слева не то тень от стражника блеснула, не то Вильгельм услышал что-то, из-за чего его внимание быстро переключилось на что-то другое. И когда он убедился, что всё хорошо, он повернулся к Генриху уже с той же улыбкой.