Но история историей, а мне нужно было совсем другое. Контакты, связи, информация о готовящихся крупных преступлениях. А вот тут-то было глухо. То есть мелкий рэкет наблюдать можно было постоянно, сарай с мешками, в которых копились копейки, находился как раз в нашем дворе, но кроме порки попрошаек, утаивших часть выручки, ничего по-настоящему значимого не происходило.
Прошло почти два месяца. Удушающая летняя жара сковала город. Торчать в каморке, расположенной под самой крышей и прокаливаемой безжалостным солнцем, становилось почти невыносимо. Мне смертельно надоела роль Лазаря Моисеевича и я уже подумывал, что тому пора «возвратиться в Варшаву», когда мне всё же повезло!
Дворецкий графа Воронцова появился на Лиговке вечером. Я как раз сидел в своей каморке у открытого окна, и заканчивал набивку орнамента на левой щеке рукояти пистолета, предназначенного для Паши. Шум, поднявшийся в доме, заставил меня прервать работу и выглянуть наружу.
Во внутреннем дворе стояли дрожки – открытый экипах очень хорошей работы, какие нечасто появляются в этих краях. Я понял, что ждал не зря! Осторожно выскользнув из своей мансарды, я крадучись спустился по лестнице к хозяйской гостиной. Больше серьёзного гостя принимать было и негде. Гостиная, как и все хозяйские помещения, была оборудована толстыми дубовыми дверьми, и расслышать, что же там обсуждалось, не представлялось возможным. Я занял пост в чуланчике под лестницей, мимо которого гости неизбежно пойдут к выходу.
Почти два часа проторчал я, скрючившись в три погибели, в душном пыльном чулане! Сидел, прильнув глазом к щели между досками, и ждал. В чулане хозяйка хранила травы, воздух был наполнен немыслимой смесью запахов, и мне почти непреодолимо хотелось чихнуть. Борьба с этим недостойным позывом заняла львиную часть времени, и отняла у меня порядочно сил. Но вот, наконец, в коридорчике, ведущем к парадной, раздались голоса.
Масляная лампа в руках викинга осветила коридор, и я разглядел гостя! Не кто иной, как сам старший дворецкий пребывающего сейчас на юге графа Воронцова! Это была удача! Удача, на которую я не смел и надеяться! К графу давно возникало множество вопросов по линии Третьего управления, но касались они, в основном, его деятельности на Кавказе. В информированных кругах ходят упорные слухи о достаточно тесных связях графа с горцами, что объясняет весьма странное, если не сказать иначе, течение войны.
Шамилю уже не в первый раз явно позволяют уходить из совершенно безнадёжного положения после проигранных им сражений. Война слишком выгодна для целого ряда офицеров и чиновников южной администрации, чтобы вот так её заканчивать. И главный бенефициар – наместник, граф Воронцов.