Прямо с марса полетели приказания: – «На бом и брам-шкотах стоять! Марса фалы держать на руках!» Спустившись на палубу и дождавшись выполнения предыдущих приказаний, капитан продолжил: «Руль под ветер! Бом и брам-шкоты и марса-фалы отдать – тянуть гитовы!» И вслед за тем: «Отдать марса-шкоты, фока и грота-шкоты и галсы!» К тому моменту, когда грозная туча нависла над носом брига, все шкоты успели отвернуть с планок и везде тянулись гитовы.
Бриг с неимоверной быстротой бросился к ветру, дувшему ещё от веста, и, словно существо разумное, спешил поставить себя в положение наивыгоднейшее для встречи нового грозного противника. Момент замедления – и «Стрела» подверглась бы неизбежной гибели, но жесточайший шквал, один из тех, что случаются в этих местах в весеннюю пору, разразился над бригом тогда, когда он уже укатился от своего прежнего курса на четыре румба и ударил практически в параллель его реям с подветренной раковины. Все паруса, кроме подветренных частей фока и грота заполоскали, но бриг не потерял хода, руль был положен на борт, и скоро заполоскали и нижние паруса. Несмотря на эти приготовления, удар шквала был так жесток, что рангоут затрещал во всех своих составах и «Стрела», застонав от внезапного напора, накренилась почти на пятнадцать градусов, но продолжила поворот. Когда ветер пришёл на линию фордевинда, все паруса взбросило над их реями, гитовы вырвало из рук матросов, а все шкоты высучило из планок и кнехт.
Неимоверным усилием троих рулевых руль отвели в прямое положение, реи поставили прямо и бриг птицей устремился по направлению ветра, который, однако, быстро опередил судно и позволил послать людей наверх, приводить в порядок такелаж и паруса.
Проводив тяжёлого гостя, мы с капитаном обратили подзорные трубы на купца. Вместо стройного и прекрасного легкокрылого великана нашим взорам предстало нечто, напоминающее плавучий закрытый понтон: все три стеньги, сломанные со всем рангоутом, брошены были одним ударом на правую сторону судна, а марсели с брамселями, совершенно покрыв топы мачт, образовали огромную неправильную палатку. После непродолжительного затишья восстановился прежний ветер, и мы с облегчением положил свой бриг на новый галс. Нам осталось только подойти к беспомощному противнику, чтобы доделать то, ради чего всё и затевалось.
Это и впрямь был фрегат! Нет, не «купец» с парусами фрегата, как мы думали раньше. «Софи» была настоящим специализированным судном для торговли живым товаром, построенным явно знающими толк в судостроении людьми. От боевого корабля наш приз отличался только отсутствием орудийной палубы. Работорговец был построен в Тулоне. Совсем новое, всего два года, судно с медной обшивкой подводной части и чудесными ходовыми качествами имело все шансы уйти. Команда здесь была собрана с бору по сосенке: капитан француз Анри Мориньян, офицеры голландец, португалец и польский еврей, а матросами служили, по виду, все без исключения, народности на планете. По крайней мере, китайцы и негры в команде имелись!