«Ну тогда я пошла».
– Я вижу. Не смею препятствовать очередному меня-тобой-покиданию.
Ну хоть бы пообещала, что ещё заедет, хоть бы воздушный поцелуй, что ль, в меня послала…
А вот интересно, что ты расскажешь обо мне своему Замухрышкину. Скажешь, что этот-за-ногу-прикованный-псих теперь не может вызвать ничего, кроме жалости? Или так прямо и заявишь: «Осторожнее, Замухрышкин, ты втюришься в него, как втюрилась повторно и я»?
Добрый совет лучше двух недобрых
Я плохо спал и проснулся злым как лукраедка, оттеснённая от кормушки. Глаза мои долго не могли сфокусироваться: каждый из них смотрел на явленный мне антураж со своей точки зрения, и каждый был по-своему прав.
Визит Машки явно не пошёл мне на пользу: всю ночь я прокручивал вокруг точек бифуркации наш диалог и сочинял его возможные продолжения. А ещё, и тоже ночью, я с умопомрачительной ясностью осознал, что давно уже не был на воздухе, не получал витамина D и должен быть бледнее поганки; с такой ли измученной физиономией кадрить чужих жён и бывших любовниц?
Ох, что-то я прям растаял от одной встречи с Машкой. А навестила б она меня, если б не нужды ейного мужа? Вопрос.
Ладно, когда-нибудь я буду в духе и расскажу ей – и только ей – как стал прорицателем. Пока память выдаёт мне такую версию.
Я поскользнулся во время допроса, упал, ударился головой, потом снова поскользнулся, снова упал, снова ударился головой и потерял в итоге сознание. В себя пришёл от разряда электрошокера. «Тронешь меня ещё раз – и не пройдёт пяти минут, как издохнешь», – поспешил я предупредить – едва приоткрыв глаза – нависшего надо мной лукраедку. Странно, но он не прислушался к моему предостережению (а я ведь знал, о чём говорю; откуда знал? – а оттуда знал, от верблюда, – вернее, от Крокодайло) и потому через пять минут уже сам лежал на полу, вцепившись руками в то место, где у людей положено находиться сердцу. Перевозбудился? – подумал я тогда отстранённо. Это я сейчас понимаю, что в нём просто перегорел предохранитель, но его всё равно списали.
Первое предсказание моё произвело, полагаю, грандиозное впечатление на наблюдавших его вживую лукраедок. Трогать меня никто больше не решался, об инциденте было доложено наверх, и там приняли решение ничего пока не решать, а потом додумались и коммерциализировать мои так чудесно вскрывшиеся способности.
«Да это фейк, монтаж», – заявляли отдельные умники, просмотрев запись того памятного допроса.
«Хотите проверить на себе?» – предлагали им другие – более адекватные – лукраедки.
Испытаний на себе лукраедки предпочитали, однако, не ставить.