«Мария рассказала мне о встрече с вами. Я так понял, вы готовы оказать мне услугу?»
Мне враз становится неинтересна вся эта партия, и я сдаю её ему без боя. Произнесено её имя, и это имя значит для меня невозможность торга, атаки или ухода в юродство.
– Я весь к вашим услугам.
И это сказано любезнейшим из доступных мне тонов.
Он давно уже ушёл, этот Большой Лукраедка, Который Теперь С Ней Спит, но горечь от сданной партии и не думает улетучиваться. Да, я не хочу больше сдавать партии, да, я хочу стать лучше, да, я хочу укрупниться, да, я хочу отныне походить на него – ну хоть чуть-чуть. Я подзываю дежурного лукраедку – Лукраедку Третьего.
– Мне нужно больше двигаться, а то пролежни появятся, вонять будет, черви заведутся, неэстетично всё это как-то.
«Я вас услышал», – важно отвечает лукраедка, подражая старшим товарищам.
– Да, ещё: я хочу делать взмахи руками под музыку и махи ногами под бодрый, жизнеутверждающий голос диктора: «Раз-и, два-и, три-и, четыре-и».
«Будет вам диктор».
На следующий день в палате уже приваривают какую-то вертикальную трубу.
– Это шест? Ой, как здорово, я смогу теперь танцевать в бикини вокруг такой эротичненькой палки!
«Угу, в наморднике».
Фу, какой ты противный и грубый. Мужлан! А мне, может, надо, а мне, может, приспичило повертеться вокруг шеста – чтобы потом описать свои ощущения.
Я просто пишу о том, что вижу, что чувствую. Но делаю это с такой художественной силой, что у самого волосы дыбом встают и мурашки ползут по коже – взад и вперёд, и снова взад, и снова вперёд, и так по кругу.
Когда-нибудь на Восточно-Европейской равнине поселится необычайно просвещённое племя, оно расшифрует мои каракули и ужаснётся, осознав, кого так легкомысленно потеряли, кого не сберегли их простодушные пращуры.
Пока ещё современники терпят меня, а иные и понимание изобразить пытаются, но скоро все они запасутся поп-корном и устроятся поудобнее в ожидании долгожданного зрелища: меня должны замучить до смерти 21 марта. Это день рождения Сарданапалии – тёщи нашего ГлавОсобиста, – когда все тёмные силы мира вылезают наружу и празднуют свой сатанинский шабаш. В этот раз гвоздём праздника должна стать голова Прорицателя, вывалянная в дёгте и перьях и зашитая в шкуру чёрной кошки с белой отметиной.
Именинница обрядится в полупрозрачный хитон, что полуприкроет её полутораметровую талию, и в венчик из засушенных незабудок.
Она знает, как угодить своему зятьку. «Что подарить тебе за твой танец, о ангел мой?» – спросит он тёщу, едва выйдя из состояния культурного шока.
Она потупит взор, захлопает ресницами, кося в мою сторону катарактовым глазом.