Встречал ли я их раньше – до того, как решил посвятить себя предсказательству, сделать, так сказать, карьеру пророка? Конечно, встречал, но не знал, что они лукраедки, я принимал их пусть за ущербных, но всё же людей: похожи ведь, особенно когда молчат.
Следует ли из моих препарирований, что эти головобрюхие могут только лишь жрать да гадить? Отнюдь, отнюдь, их достоинства весьма многочисленны: эти мастера на все щупальца способны снайперски гнобить всё живое и опошлять нестандартное, они умеют осваивать бюджет и вылизывать вышесидящие задницы, они – мастера подавлять, отнимать, запрещать и стращать, а главное, коммуниздить. Лукраедка, который неуспешен в этом, последнем, в течение хотя бы года, становится до боли похожим на нас, людей. Так, через страдание от невозможности пилить бабло в силу тех или иных обстоятельств, лукраедка, возможно, и станет когда-нибудь человеком.
Но вам это, Сигизмунд, вряд ли сильно поможет: это был не лучший день в вашей, Сигизмунд, и без того не слишком презентабельной биографии.
Наконец-то меня выведут на чистую воду!
Лукраедка Первый смотрит на меня испытующе: что-то ему от меня, интуичу, нужно.
По всем вопросам пальнём ответом! Болит голова? Беспокоит гипертония? Пройдёт, стоит лишь расслабиться в позе летучей мыши, зацепившись когтями за рог луны. И висеть так, пока не приспичит, допустим, по-маленькому, если вы, лукраедки, ещё не решили столь мелких для таких совершенных существ проблем.
«Скоро на нас сбросят десант учёных: им дали деньги, чтоб тебя изучить вместе с твоими трюками».
Верить лукраедке – не самое разумное занятие. Оно не может не врать, оно так устроено: десять процентов правды, сорок – лжи, а остаток – чего-то среднего между ними, полуправды, говоря по-научному – смешать и повзбалтывать. И забалтывать, и забалтывать окормляемых для лучшего усвоения смеси.
Сделаю вид, что поверил. И сам себе поверившему поверю: разве ж можно себе – такому – не верить?
– Ура, будем осваивать бюджет по статье «общественно-полезные НИР»? Это, безусловно, благая весть, но учтите, что я за долю менее чем в десять процентов изучаться не дамся.
Лукраедка хмыкает и уходит – а сказать-то ему больше и нечего! А я теперь без него гадай: будут вскрывать меня учёные люди или без этого обойдутся. Им, бедолагам, предстоит хорошо потрудиться ради открытия эпохальной важности: как это я ухитряюсь предсказывать всякие гадости – а кроме гадостей в этой стране мало что происходит.
Их заказчики, видимо, думают, что это я сам всё зловредно пророчу – ну или накаркиваю на них! А я ведь эксплуатирую целый сонм небесный.