«Поспешишь – получишь шиш».
Сама придумала?! Зачёт!
– Это угроза? Или обещание райских кущ?
«Узнаешь».
– А мне прям не терпится!
«Ну не здесь же, ну не в этом же гадюшнике, не терпится ему!»
О, жестокосердная, тебе ли понять томление моей исстрадавшейся по тебе плоти? Да, тебе ли, которая никогда не терпела и намёка на сантименты, а чуть разговор сворачивал в лирические мелководья, спешила окрестить его «разговором в пользу вечно пролетающих пролетариев»? Но почему же у меня создалось впечатление, что в нашей с тобой новой эре не терпится не мне одному?
Этот смутный объект изучения
Сам Лукраедка Четвёртый проверяет мою готовность принести себя в жертву отечественному естествопытательству.
«Хотите совет?»
– Не просто хочу – мечтаю о вашем совете. Давно, между прочим, мечтаю!
«Расскажите им всё, как на духу, но одну маленькую детальку утаите. А то у нас так скоро вся страна начнёт чревовещать и экстрасенсить».
– Я получил за свою жизнь немало дельных советов: я уподобляю их жемчужинам, из коих вышло бы несказанной красоты ожерелье. Но ваш совет – это не просто жемчужина, это целое колье, место которого – на груди, впритык к сердцу!
«Ну будет, будет, вы меня ещё в краску вгоните».
Лукраедка и в самом деле слегка зарделся. Неужто они сумели у нас собезьянничать и нашу способность к проявлению, когда не надо, эмоций?
– А скажите, много ли денег выделено на моё изучение?
«Я не могу вам этого сказать».
– Военная тайна?
«Считайте, что так».
– Тогда не составит ли вам труда передать товарищам учёным, что за пятнадцать процентов от выделенной суммы – любой суммы, но выделенной на моё изучение, – я обеспечу им комфортное изучение себя. В противном случае научный результат может быть труднопредсказуем.
Он смотрит на меня с интересом, такое моё радение о нашей науке не может не найти отклика в его душе патриота.
«Считайте, что я вас не слышал. Но это не значит, что я вас не понял».
Меня приводят в самую, наверное, большую палату нашего здания, в наш почти что актовый зал, где меня ждёт учёная комиссия. В ней четверо мужчин разной степени упитанности – от просто упитанного до сверхупитанного – и разной меры мордастости – от просто мордастого до очень мордастого. А как же с гендерным равноправием на столь ответственном фронте? Никак, зато походя открыт новый фундаментальный закон диалектики – перехода упитанности в мордастость!
– Здравствуйте, устраивайтесь поудобнее. На что, товарищи, жалуемся? В каком месте болит?
Главное – сразу завладеть инициативой. Переглядываются. Сумеют ли они оценить мою выходку по достоинству?