Когда огонь разгорелся, Пирс приволок из соседней квартиры диван побольше, накрыл Сейнна всеми найденными одеялами и, стащив с него обувь и перчатки, стал разминать конечности. От дыма немного слезились глаза, но тот тянулся к потолку и уползал через приоткрытую дверь в соседние помещения. Зато ощутимо поднялась температура, самому даже жарко стало.
– Уши ужасно болят, – наконец подал голос Сейнн, что уже было прогрессом.
– Уши! – Пирс вспомнил про его ужасную шапочку и натянул на него свою ушанку.
– И зубы, – добавил Сейнн и хихикнул. Лицо его потеряло синюшный оттенок, кажется, он понемногу согревался, и у Пирса отлегло от сердца.
– Ты напугал меня.
– С тобой было так тепло… – пробормотал Сейнн, оправдываясь. – Я даже не заметил, что замёрз.
– Как только придёшь в себя, поведу тебя домой, буря вроде немного затихла.
– Не хочу уходить. Тут я с тобой, а там ты не захочешь остаться.
Пирс вздохнул, сел рядом и крепко обнял.
– Глупый мальчишка.
– Я в тебя влюбился.
– Давай дождёмся нашего освобождения и обсудим. Обещаю, я поговорю с тобой, и мы всё выясним.
– Даёшь мне надежду из жалости?
– Может, я её себе даю, – буркнул Пирс, и Сейнн больше не стал ни о чём спрашивать.
В комнате понемногу светлело, поднималось солнце и небо расчистилось. Сейнн ожил и сам следил за огнём, пока Пирс приносил новые деревяшки. В тепле Сейнн даже курточку снял и теперь грел у огня обмороженные пальцы. Оставалось надеяться, что он ничего себе не застудил и безрассудный секс не закончится для него воспалением лёгких или ещё хуже – бесплодием.
– Я ужасно голодный, – заметил Сейнн, когда Пирс в очередной раз сел с ним рядом.
– У меня есть пакет с крупой. И батон.
– А у меня… – Он забрался к себе за пазуху и вытащил магазинную упаковку колбасы. Похоже, из вчерашней доставки.
– Колбаска! – воскликнул Пирс.
– Для тебя стащил.
– Эх ты, – рассмеялся он и чуть потрепал по голове. Сейнн такой ласке обрадовался как ребёнок, и Пирсу стало даже обидно, что нельзя так бездумно выражать свои чувства, обнять его, поцеловать в тёплые губы. Потому что это даст слишком много лишних надежд.
Они нарезали бутербродов и перекусили всухомятку, но с голодухи еда казалась божественной. А напоследок Сейнн вытащил откуда-то из кармана золотой кругляш шоколадной монетки. Улыбнулся, чуть прикусив нижнюю губу, и торжественно вручил Пирсу.
– Завтра День Валентина, – напомнил он.
– Глупый праздник, – фыркнул Пирс, хотя шоколадку взял и, вскрыв обёртку, поделил пополам.
– Просто приятная традиция, – Сейнн сунул кусочек в рот и блаженно прикрыл глаза.