У Пирса во рту тоже растеклось сладкой горечью, и он, не удержавшись, обхватил Сейна руками за затылок и притянул к своим губам. Целовать его очень нравилось, а сейчас в тепле костра можно было целоваться, и даже больше. Пирс с радостью бы повторил вчерашнюю ночь, но это очередные напрасные надежды и лишние болезненные воспоминания. С трудом, но он заставил себя отпустить омегу.
– Возьми меня, – шепнул Сейнн, сбивая твёрдый настрой.
– Сейнн, – произнёс Пирс, пытаясь остановить его.
Но Сейнн, настойчивый и упрямый, дёрнул пряжку ремня и скользнул рукой в трусы. Прохладная ладонь крепко обхватила его член, и все оправдания потеряли смысл. Пирс опрокинул Сейнна спиной на диван, сдёрнул штаны, оголяя ягодицы, закинул ноги в тяжёлых ботинках себе на поясницу. Раздеть себя при тусклом свете начинающегося дня оказалось ещё проще, и на одном вдохе он вошёл в горячее, готовое принять его нутро. Теперь он мог вести, мог выплеснуть свои желания и раздирающую страсть. Каждым толчком он проникал глубоко, вжимался в него сильно и грубо и ласкал сам, заставляя чувствовать себя всюду. Сейнн стонал, дрожал в его руках и поддавался, отвечая желаниям. Словно беззвучно подтверждая, как может быть вместе хорошо. Идеально.
Поцелуи делили стоны и всхлипы, они звуками объяснялись и обменивались ласками. Пирс дрочил ему, подстраивая под свой ритм, проникал до самого конца, вжимаясь пахом в прохладную промежность. Пошлый звук шлёпающих друг о друга тел заполнил комнату, смешиваясь с треском догорающего костра, с запахом дыма и сладостей. Они кончили почти одновременно, на одном дыхании, вжавшись друг другу в губы. Пирс не позволил в этот раз себе вязку, вытащил узел, но заполнил своей спермой, оставляя в нём запах, помечая как своего омегу. Сейнн улыбнулся одними губами, мягко и нежно, такую улыбку хотелось запомнить, чтобы потом травить душу несбывшимися мечтами.
– Спасибо, – прошептал Сейнн, словно Пирс сделал что-то особенное.
– Я отведу тебя домой.
А Сейнн тяжело вздохнул и отвёл взгляд, не начиная снова бессмысленных разговоров. К его дому они добрались как раз к завтраку, папа Сейнна взволнованно, чуть не плача, обнял сына. Кнот вернулся ещё прошлым вечером, похоже, они где-то разминулись, и за Сейнна все переживали.
– Накормите парня горячим, он немного переохладился, – оставил наставления Пирс, и хотя ему тоже предлагали позавтракать, отказался и ушёл.
Сейнн проводил взглядом, смотрел – цеплялся. И Пирс чувствовал себя идиотом, добровольно отрёкся от собственного счастья. Он оставил омеге свою тёплую шапку и шарф, дома найдёт запасную, а Сейнну ни к чему бегать в метель с голыми ушами.