Жак панически боялся собак. Этот страх не смогли искоренить даже во время обучения, эксперимент, частью которого он был, не исцелил от травмы, полученной в глубоком детстве, когда его покусал соседский пес. И непроизвольно Жак Валеро отступил. Приблизившиеся парни потребовали часы и бумажник. Алейда попыталась было с ними поговорить, объяснить, кто она, но, к ее изумлению, Жак без сопротивления отдал и часы, и все деньги, которые были при нем. Он чувствовал, как по спине от ужаса бежали холодные струйки пота, перед глазами стоял туман, и единственное, чего ему хотелось, это чтобы поскорее убралась оскаленная пасть, которая заслонила собой все остальное. Ему казалось, что собака и правда заслоняет Вселенную, для него она была сейчас больше, чем космос, она была словно всем Мирозданием и не существовало ничего, кроме нее. Однако, к счастью, грабители оказались весьма мирными и, получив желаемое, тут же бесшумно скрылись в переулке. Жак с облегчением вздохнул.
Теперь, когда парализующий страх отступил, им завладело чувство еще более сильное, чем страх, – мучительный стыд. Ибо Жак стеснялся своей трусости, которую считал Ахиллесовой пятой. Это была тайная сторона его натуры, о которой не знал почти никто, он тщательно скрывал слабости, ограждался от мира непреступной стеной, и чужим сюда не было дороги, да и своим тоже. Жак хорошо помнил тот факт, что девушки не любят трусов, – однажды, еще в ранней юности, из-за подобной сцены он потерял любимую, которую побоялся защитить. Теперь он покрыл себя позором в глазах Алейды. Конечно, она была не любимой девушкой, а всего лишь фальшивой невестой, которую он как раз сегодня собирался бросить, но все-таки ему больно осознавать, что теперь и она тоже знает… Знает, что он уязвим, что вовсе не супергерой, каким казался женщине до этой унизительной сцены.
Они молча шли по переулку, Жак чувствовал, как колотится сердце, а кровь приливает к щекам.
– Жаль, хорошие были часы, – нарушила, наконец, молчание Алейда. – Не повезло нам сегодня. Но это ничего! Завтра пойдем и купим новые. Я же как раз ничего тебе не подарила на прошлый день рождения.
– Я тоже тебе ничего не подарил…
– Ты мне постоянно что-то даришь, – улыбнулась женщина. Жак не нашел, что ответить: он не помнил, чтобы вообще что-то дарил Алейде, тем более «постоянно».
– Ты боишься собак? – спросила вдруг она совершенно буднично, Жак кивнул, в горле пересохло и он просто не смог произнести ни слова. Алейда тоже кивнула и вдруг заговорила о другом. К изумлению Жака, она больше ни разу не вернулась к этой теме. На вечер он забыл о кольце и о расторжении помолвки, пытаясь понять, что же на уме у женщины, а потом с удивлением понял, что его самый страшный стыд не кажется ей чем-то особенным. Она никак не отреагировала на великую тайну, которую скрывал он так долго! Для нее это было чем-то совершенно естественным, и внезапно Жак осознал, что женщина просто приняла его. Именно его, настоящего, а не героя, сделавшего красивый жест, неожиданно подарившего ей кольцо в кафе на площади. Она принимала его таким, какой он есть. И это оказалось чертовски приятно, потому что уже много лет Жаку, привыкшему всегда притворяться, не удавалось побыть самим собой.