Она, наверное, должна была бы радоваться, что вовремя узнала правду, но вместо радости ее внезапно вновь стало тянуть к Ивану. Пусть даже он потом убьет ее — зачем ей жить с такой безумной, выматывающей, не проходящей болью? А если не убьет — значит, может быть, хоть что-то из того, что случилось между ними, на самом деле было правдой? Невена постаралась отогнать от себя эти мысли. В конце концов, покончить со всем можно было бы прямо здесь и сейчас, на этом безлюдном берегу, но она уже знала, что не решится на это. Вернуться к Ральфу? Но у нее не было на это никаких моральных сил. Сама мысль об американце поднимала в душе волну стыда, и Невена не представляла, что скажет ему теперь.
Она обвела глазами берег. Будучи туристкой в Черногории, Невена по привычке носила с собой большой профессиональный фотоаппарат. Они с Иваном сделали этим аппаратом множество фотографий — правда, он упрямо отказывался появляться в кадре, и теперь она понимала, почему. Сейчас, медленно погружаясь в предзакатные краски, природа была особенно красива. По одну сторону виднелась вырастающая из ровной поверхности воды скала со вмурованным в нее у самой вершины монастырем. С другой стороны берег плавно переходил в пляж у подножия древней цитадели. Стараясь отвлечься, Невена достала фотоаппарат и навела зум на скалу с монастырем. Внезапно она вздрогнула, чуть не выронив аппарат. Прямо в кадре, приближенный, как в бинокль, появился Иван.
Не веря своим глазам, дрожа и прячась за ветви кустарника, Невена смотрела, как Иван поднимается по гранитным ступеням, затем уверенно проходит по узкой кромке серпантина над невысоким обрывом и скрывается в гроте где-то за скалой. У нее не оставалось сомнений — это был он: его походка, одежда, фигура. Вцепившись в фотоаппарат, Невена напряженно ждала. С того места, где находился Иван, скалу невозможно было обойти. Он должен был вернуться на берег — другого пути из этого места просто не было.
Застыв на месте, она продолжала ждать. Пять, десять, пятнадцать минут. Устав смотреть в объектив, Невена просто стала наблюдать за скалой. Пусть она не сможет разглядеть отсюда детали фигуры, но точно не пропустит самого ее появления. Но тщетно. Солнечный свет на скале становился все ярче по мере наступления заката, тени, бросаемые выступами, становились четче и длиннее, а Ваня упрямо не показывался. Навена поймала себя на мысли, что не может не волноваться за него. А если он подвернул ногу, а если упал в расселину в скале? На какой-то миг ей стало неважно все, что она успела о нем узнать. Кем бы он ни был — он не может быть опасен