И вдруг ее размышления прервал донесшийся издалека жуткий вопль. Словно где-то в лесу тонко, с подвыванием, закричал и заплакал ребенок. Лиза почувствовала, как от ужаса зашевелились волосы на голове. Окаменев, она едва дышала, боясь шумнуть и привлечь внимание неведомого монстра, но крик быстро затих и не повторялся.
Зато совсем рядом, возле угла палатки, раздалось громкое шуршание, будто там копошился какой-то зверь. Не в силах больше этого выносить, Лиза потормошила спящую рядом Аяну.
– Что такое? – мгновенно отозвалась та.
– Там кто-то есть! Послушай!
Они замолчали, и через несколько минут шорох повторился.
– Ты чего, это же мышь ходит, – шепнула Аяна и перевернулась на другой бок.
– Какая мышь! Это что-то большое!
– Спи давай. Не съест она тебя.
– Но в лесу кричал кто-то…
– Сова или лисица, – сонно пробормотала Аяна. – Или дерево…
– Дерево?!
Но Аяна не ответила – она мирно посапывала, моментально отключившись. Завидуя ее беспечности, Лиза продолжала маяться, вздрагивая от каждого звука. Она думала, что так и пролежит до самого утра, не сомкнув глаз, но усталость взяла свое. Немного успокоило малодушное осознание того, что лежит она не с края, возле ненадежной тоненькой стенки, и не напротив входа – каким бы образом неведомое чудище ни решило проникнуть в палатку, сначала оно набросится на кого-то другого.
Снились ей деревья. Старые, разлапистые, с кривыми замшелыми ветвями, они бродили вокруг, слепо натыкаясь друг на друга. Иногда на их стволах разверзались жуткие пасти с зубами-щепками, и деревья кричали, гулко и жалобно.
Утром рассказ о ночных страхах Лизы весьма повеселил обеих охотниц.
– Не думала, что ты такая трусишка, прямо как Юмсун, – рассмеялась Аюна. – Говоришь, как ребенок плакал? Это кто-то зайца съел. Они так кричат перед смертью.
– Разве зайцы кричат?
– Еще бы, когда тебя едят, и не так заорешь!
– Не выдумывай лишнего. Если случится что-то, чего стоит бояться, я тебе первой об этом сообщу, – пообещала Аяна. – Хотя ты очень забавно пугаешься.
– Вот только не надо пугать меня нарочно! – воскликнула обиженная Лиза. – Кстати, про какие кричащие деревья ты ночью говорила?
– Чего? Не припомню такого.
– Ночью, когда я спросила, кто вопил в лесу, ты сказала, что сова или дерево.
– Ничего себе фантазия! Я имела в виду, скрипит дерево. Знаешь, иногда на ветру деревья так скрипят, будто стонут.
– Да ну тебя, – Лизе стало стыдно за свою трусость. Подумаешь, крики – в тайге полным-полно всяких животных. При свете дня трудно было поверить, что можно испугаться такой ерунды. – Я о вашем мире ничего не знаю, вдруг тут и вправду говорящие деревья водятся.