– Ты говоришь загадками, – проворчал Лукашенко, уже поняв истинную подоплеку слов Афанасьева.
– Никаких загадок, Александр Григорич. Я говорю про дело, так называемых «вагнеровцев». Они не считаются преступниками у нас, хоть наемничество мы и порицаем, как явление, да и у вас они не совершили ничего предосудительного. И тебе, как никому другому, прекрасно это известно.
– Хорошо. Я распоряжусь отпустить их, несмотря на незавершенность процессуальных процедур, если таково твое желание, – криво усмехнулся Батька.
Вот эта кривая ухмылочка, сейчас, больше всего взбесила Афанасьева. Получалось, что ему – руководителю крупнейшего в мире государства, делается великое одолжение после многочисленных просьб. Поэтому Афанасьев решил про себя больше не щадить больное самолюбие своего незадачливого коллеги. Грыгорыч явно уловил огоньки ярости в глазах москвича и его с ног до головы пробрал холод, а в мозгу пронеслось: «Что еще потребует этот курносый чурбан?»
– Конечно, отпустишь. Куда же ты денешься? – медленно и с расстановкой проговорил Валерий Васильевич, у которого уже все клокотало внутри и от этой ухмылки и вообще от этого скользкого и неприятного двурушника, вздумавшего руководить не только своей страной, но и соседней. – Кстати, ты не забыл часом, что в позапрошлый раз, я просил тебя воздержаться от мер физического и психологического давления на парней при осуществлении допросов? Я надеюсь, что ты учел мою маленькую просьбу?
– Я лично не руководил их допросами, но могу тебя заверить, что все они живы и здоровы. Относительно, так скажем, – ответил он уклончиво и дернул головой, что выдавало в нем крайнюю степень нервозности.
– Относительно?! – сурово сдвинул брови Афанасьев. – Как это понимать?
– Они все на ногах. Что ты еще хочешь от меня?! Не мальчик, сам знаешь, что допросы иногда проходят с применением некоторого давления, в особенности в тех случаях, когда допрашиваемый уходит в «несознанку». Не нами это заведено. Так всегда было, есть и будет. Или у вас это как-то по-другому происходит? – вдруг окрысился президент.
– Понятно, – коротко бросил Афанасьев. – Тогда слушай меня. Ты сейчас сажаешь парней в самолет, а вместе с ними и начальника следственного комитета со всеми материалами по этому делу. Не позднее чем через три часа самолет должен приземлиться во Внуково.
– Зачем тебе мой начальник следственного комитета?
– Хочу узнать, с чьих таких нот он поет.
– Пытать будешь, в отместку за своих? – хищно прищурился Лукашенко.
– Это как получится, – не стал лукавить и изворачиваться Афанасьев.