– Да. Мы информировали президента об этих фактах, но ходу тогда им не дали по соображениям политической целесообразности, – горестно вздохнул нелегал.
– Какова судьба добытых вами материалов?
– Тривиальная. Они покоятся в нашем архиве. А что, вы полагаете, пришло время для их использования?
– Думаю, да. Как скоро вы сможете их скопировать и передать мне для изучения?
– Сегодня к вечеру все будет готово, – уверил Верховного Барышев.
– Вот и хорошо. Тогда вечером жду вас у себя, чтобы обсудить некоторые детали по использованию данных материалов.
– Хорошо, Валерий Васильевич, я буду у вас к 17.00.
Афанасьев нажал кнопку выключения. Ему сейчас очень не хватало кого-нибудь близкого, с кем можно было бы без стеснения поделиться мыслями, сомнениями и страхами. В его окружении такой человек был. И звали его Сергеем. Рука невольно потянулась к ЗАСу27. Поднял трубку и поднес к уху. Оттуда сразу донесся преувеличенно бодрый голос:
– Главное Оперативное Управление Генерального Штаба, полковник Мальцев. Слушаю вас, товарищ Верховный!
Афанасьев сразу узнал этого невысокого, но чрезвычайно подвижного, как ртуть человека. Он уже несколько лет исполнял обязанности старшего дежурного офицера Оперативного Управления. Звезд с неба не хватал, но всегда четко и безукоризненно выполнял рутинную работу по составлению оперативных сводок для командования.
– Захар Степаныч, здравствуй! – тусклым голосом поприветствовал Афанасьев знакомого офицера.
– Здравия желаю, товарищ Верховный! – отрапортовал полковник в свою очередь.
– Ой, оглушил меня совсем, – ласково укорил диктатор дежурного. – Где там твое начальство? Далеко ли?
– Только что был здесь на селекторном совещании с командованием Южного военного округа. Видимо пошел в курилку. Сейчас позову.
– Как найдешь его, скажи, чтобы зашел ко мне.
– Есть! – четко ответил Мальцев.
Хоть Главное оперативное Управление и находилось в одном здании с Национальным Центром обороны, но все располагались в разных его частях, отстоящих друг от друга на приличном расстоянии, поэтому ждать прихода Рудова пришлось минут двадцать. Конечно, это время ожидания можно было скоротать изучением досье на Веронику, но сейчас ни душа, ни руки не тянулись к заветной папке. Да и заниматься личными вопросами в рабочее время ему не хотелось. Для подобных дел нужна была своя обстановка и свое время.
Михайлов едва успел пискнуть по селектору о приближении Рудова, как дверь распахнулась во всю ширь (Рудов никогда не любил протискиваться в кабинеты начальства бочком, всегда раскрывая двери на полную ширину). Вошел пружинящим шагом, словно совершал марш-бросок.