«Понимаю. Жаль я не могу поговорить с твоим отцом. »
«А что бы ты ему сказал?»
«Вот именно.»
«Ничего страшного. Если я уеду вместе с ними – это максимум пара недель.»
«Слишком много.»
«Две недели – четырнадцать дней – много?»
«В данном случает – да.»
Она считала точно так же и от мыслей, что им предстоит разлука у нее все щемило внутри. Подобно тому, как щемило от мыслей, что он бросит ее. Но ведь теперь он, наоборот, собирался ее забрать.
«Да брось. Ничего не случится если мы на время расстанемся» – написала она радуясь тому, что это не пришлось говорить ему в глаза. Потому что произнести этого она бы просто не смогла.
«Расстанемся? Не говори это слово, пожалуйста.»
«Почему?»
«Потому что мы не расстаемся и никогда не расстанемся. Если ты уедешь, то называй это просто путешествием, а не расставанием. А я все ровно буду приезжать к твоему дому и стоять под нашим фонарем. Так мне будет казаться, что ты ближе. »
Это сообщение очень тронуло ее, и она уже была готова написать, что ее отпустили и умолять забрать ее сегодня же вечером. Еще Леля подумала, что если он будет приезжать к ней, а она тем временем будет врать, что ее нет, то рано или поздно она не выдержит и выбежит к нему, как сумасшедшая. А этого допускать было нельзя. Представив его реакцию, как он снова нахмурит темные брови в непонятной задумчивости и как будто догадывается о чем-то, она передумала это писать и лишь ответила, что тоже будет сильно скучать. Он промолчал и больше они не переписывались. А Леля весь день перечитывала их переписку, заучив ее наизусть.
– Рослякова! – парень громко произнес ее фамилию, и она дернулась резко выключив телефон, как будто испугавшись, что его могут забрать и прочесть ее сокровенное, – А ты чего такая довольная последнее время?
Полгруппы обратили на нее свое внимание. На всякий случай она еще и перевернула телефон вниз экраном и уставилась на Стаса глазами-мячиками, по которым он, очевидно, прочел, что ошибался, и она все еще выглядела привычно грустной, но все ровно какой-то не такой. А потом повернувшись к окну обратился уже к Виолетте:
– Румянцева, гляди-ка, там твой парень прикатил или как там его.
Виолетта оборвалась на полуслове и посмотрела на него.
– В смысле?
– Ты на «короне» пару раз уезжала. Вон она стоит под крыльцом.
Леля почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Андрей несколько раз предлагал ей забрать ее после учебы, но она строго сказала, что делать этого не нужно. Если он снова приехал со своим другом за Виолеттой, то будет очень странно пройти мимо его и машины, в которой она проводит каждый вечер на протяжении вот уже месяца, как будто они не знакомы. Она не говорила, что не хочет, чтобы о них узнали, но думала, что он и сам все понял. И все-таки это будет очень странно и неестественно. Он ведь не мог приехать за ней, верно? Прежде, чем она успела написать ему и спросить Виолетта подошла к окну и тихо сказала: