Она перестала писать Андрею. С каждым днем, приближающим ее ко дню рождения, ей все меньше и меньше верилось, что тут можно что-то вернуть. Когда с тряпкой в руках, отмывая копоть на подоконнике или стене над плитой, она представляла, что не сбеги она от него, скоро наступил бы день их свадьбы, ее каждый раз ломало напополам, и она падала на мокрый деревянный пол, обливаясь жгучими слезами. Это сводило ее с ума. Иной раз она и вовсе не верила, что он был в ее жизни. Но боль, не покидающая ее день ото дня, не давала забыть, что все случившееся было на самом деле.
Тетрадь провалялась, спрятанная в ее вещах вплоть до тридцатого июня. Это была последняя ночь, которую она проведет в своем сундуке. Квартира уже была продана, а на ее счете в банке лежала крупная сумма денег, наличие которой она еще не успела осознать. Леля купила билет на поезд и завтра утром должна была освободить квартиру. У нее была возможность переночевать в гостинице, но она вернулась назад. Ей хотелось попрощаться. И сидя на широком, коротеньком диванчике, на котором когда-то спала ее покойная мать, среди серых холодных стен и битых стекол, в которые так знакомо бились ветви, растущих под ними деревьев, она думала о надписи, оставленной за спинкой шкафа. Все-таки, права она была – все всегда проходит. На свете нет ничего постоянного, ничего чтобы задержалось с нами навечно. Все проходит, как дождь, как утренний туман. Завтра ей предстояло навсегда распрощаться с этим местом, с этим городом. Она была совершеннолетней, у нее были деньги на приличное существование, а впереди простилалась целая жизнь.
На последок она вышла прогуляться по знакомым улицам, чтобы попрощаться и с ними. И впервые за это время вернулась назад через арку. Воспоминания нахлынули на нее новой волной, но не они заставили ее застыть на месте и простоять так, потеряв счет времени. Слезы бежали по ее щекам, падая на освещенную под ногами дорогу. Фонарь снова работал. Его починили.
Леля прибежала домой и всю ночь писала. Ей было страшно, что утро наступил слишком быстро, и она не успеет сделать то, что задумала. Если их фонарь светит, значит ничего не потеряно, значит все еще можно вернуть. Их фонарь, в котором они оставались одни среди погибшего несуществующего мира…
Она задремала на часа два и проснулась в страхе, что осталось слишком мало времени. На часах было пять утра, ее поезд отъезжал в девять. Значит она еще могла съездить к нему домой и оставить тетрадь в почтовом ящике. Леля не знала, что из этого получится, но знала, что это все изменит. Он должен знать правду.