Это было мгновенно исполнено. Кайн оказался на карнизе и, чтобы не упасть, ухватился за лепнину.
Вандер уже не видел финальной сцены. Он бежал к колоннам, но Аль-Галим неожиданно исчез, юркнув за одну из них.
Когда Вандер подбежал, дальняя колонна еще медленно вращалась, закрывая тайный проход.
– Эй! Крахшашур! – в сердцах крикнул Вандер и, когда тот появился перед ним, уже остывшим голосом спросил: – Ты знал об этом?
– Да.
– И как могло такое случиться?
– Не знаю. Кроме меня и Хранителя никто не знал об этом проходе. Думаю, тот, кого ты назвал Аль-Галимом, имел доступ к архиву Хранителя. Если только…
– Что «если»?
– Если ему сам Хранитель об этом не поведал.
– По этому поводу есть какие-то предположения?
– Прямых нет. Так, догадки.
– Хорошо. Забудем об этом. Ты можешь мне показать устройство алтаря?
– Смотри!
Перед внутренним взором Вандера появилось в мельчайших подробностях устройство гигантского механизма, который назывался алтарем. На четыре этажа вниз уходило его основание. Два из них занимали накопители. Ниже располагалась электрофорная машина, приводимая в движение водяными колесами, расположенными в специально оборудованном туннеле, куда подавалась вода из подземной реки.
– Что нужно сделать, чтобы уничтожить все?
– Перезарядить накопители или замкнуть их, но для этого нужно снять защиту.
– Понял, – сказал Вандер, подходя к пузырю магического купола.
Радужная поверхность купола не пропускала световых лучей, и поэтому рассмотреть, что находится за ним, было невозможно, как, впрочем, не пропускала она и никаких вещественных предметов. Это очень хорошо ограждало от постороннего влияния, но была и своя слабая сторона.
Собственная частота колебания пленки купола всегда равнялась частоте вибрации маны устанавливающего мага. Поэтому, если установивший купол маг вдруг ненароком касался рукой пузыря, тот, вспомнив, что является далеким родственником мыльного, сразу же лопался.
Чтобы исключить подобное, установку купола производили сразу несколько магов. Но Аль-Галим был один. Вандер огляделся в поисках чего-то, чего именно – он пока не знал. Взгляд поймал фигуру послушника на карнизе.
«Конечно! – хлопнул он себя рукой по лбу. – Ученик! Яблочко от яблоньки недалеко падает».
Вихрь аккуратно снял Кайна с карниза и поставил возле Вандера. В распахнутых глазах послушника читался немой ужас.
– Да не дрожи ты так! – сказал Вандер, доставая клинок из-за плеча и плашмя прижимая его к груди Кайна.
Клинок яростно, зловеще блистал, от этого у послушника душа все глубже уходила в пятки. У него на лбу выступил пот, он опустился в полуобморочном состоянии на пол.