Они скользили совсем рядом, и волосы на затылке шевелились то ли от страха, то ли от их смрадного дыхания. Словно ожили все мои кошмары – и твари, похожие на бескрылых драконов, стрекочущие на неизвестном языке, и великаны с лицами младенцев, и женщины с отрезанными грудями, на месте которых зияли красно-фиолетовые мышцы. И бледно-серые оскопленные мужчины с раздутыми, как у утопленников, телами и мутными глазами. Они не боялись холода, не стеснялись наготы, словно для них это было так же естественно, как дыхание для нас.
Только дети Запретного Мира никогда не были живыми.
Они несли кто факелы, кто свечи. Они не отбрасывали теней, но тени вились вокруг их холодных тел. Из-за каждого камня, из-за каждого ствола появлялись все новые и новые твари и присоединялись к мрачному шествию, во главе которого случайно оказались мы с Эриком.
– Страшно? – осведомился он, бросая взгляд исподлобья. – Если да, можешь просто закрыть глаза. Я тебя выведу.
Он непоколебим и отважен – настоящий воин, что выдержал битву против волчьего естества и не забыл самого себя. И чудовища из иного мира его не пугают.
А я боялась, что если отвечу, все эти существа скопом бросятся на нас, поэтому просто коснулась пальцами пушистой холки – я здесь, спасибо, друг мой. Я не стану закрывать глаз. Я не буду отвечать им, и они нас не тронут.
Мы все шли и шли – в разинутую пасть ужасного леса, в недра Запретного Мира, и ноздри щекотал запах разложения. Над головами вился рой насекомых наподобие огромных жирных мух, их кожистые крылья переливались и сверкали в свете факелов, как драгоценные камни. Десятки взглядов скользили по мне, раздевая, опаляя до костей – я все сильней вцеплялась в горловину плаща, надвинув капюшон до самых бровей.
Где же Сердце? И что мы увидим, отыскав его?
А голоса, сначала казавшиеся неразборчивым шипением и клекотом, все набирали силу.
«Позволь нам…»
«Впусти нас…»
«Проведи нас за собой в мир людей, девочка…»
Холод… Смертельный холод проникает сквозь магию алого плаща, сковывает мышцы, заставляет стучать зубы. Лозы-змеи скользят под ногами, норовя обвиться и отравить шипами.
«Мы видим твою боль, мы накажем обидчиков…»
«Нам нужно только твое разрешение…»
Искушают, обещают все блага мирские, рисуют картины сытой и довольной жизни, в которой надо мной нет никого – я сама себе хозяйка. А, что хуже всего – я моргаю и начинаю