Они были на охоте, когда все случилось. Эрик отделился от свиты, конь унес его далеко в лес, где не было слышно ни лая собак, ни гудения охотничьих рожков.
– Тогда я увидел Рупперта. Они с женой появились будто из воздуха, – он повел рукой, очерчивая круг. – Что было дальше, я помню смутно… Казалось, я ослеп на несколько мгновений, упал в снег, а потом… – Эрик замолчал и посмотрел на меня. На лице его отпечатался след болезненных воспоминаний.
– Ты очнулся волком? – закончила я за него.
Он отрывисто кивнул.
– Да. На прощанье ведьма сказала, как снять проклятье, но это было не советом, а насмешкой. Они думали, что не найдется человек, готовый на все ради опасного зверя. И мне пришлось бежать и скрываться от своих же людей. Я будто пребывал в полусне-полубреду, никак не мог смириться со своей новой сущностью. Я бежал далеко от столицы, скрывался в лесах и рощах, а люди, едва прознав о появлении в их краях огромного волка, начинали на меня охоту.
Я представила, каково ему пришлось, и озноб пробрал до кончиков ногтей. Бедный, бедный Эрик!
– Так я добрался до вашего городка и проклятого леса, в который, на мое счастье, не осмеливались соваться местные. Что было после, ты знаешь сама, Рози.
Он закончил рассказ – мы оба молчали. Я, глядя на кончики своих ботинок, а Эрик – куда-то вдаль, где смыкались верхушки прямых, как мачты, сосен. Мягкий утренний свет проникал сквозь заснеженные кроны, оседал искрами на сугробах. Я чувствовала приятное волнение и старалась запечатать в памяти эти тихие мгновения, и украдкой поглядывала на четкий, будто вылепленный талантливым мастером, профиль.
И понимала – когда-нибудь я расскажу сказку об одной девице и сером волке своим детям. А потом – внукам.
Да, это определенно будет сказка со счастливым концом. И то, что в носу начинает пощипывать, а глазам становится горячо, совсем ничего не значит.
– Спасибо тебе, Рози, – наконец, заговорил Эрик. – За твою веру, за доброту, за смелость. Что не побоялась ужасного зверя и пожалела его. И теперь я свободен. Свободен, понимаешь? – его пальцы скользнули по моей руке, легонько сжали запястье. – Благодаря тебе.
Кажется, он не заметил, что я вот-вот расплачусь. Пришлось растянуть губы в широкой искусственной улыбке, чтобы мой друг ничего не заподозрил.
– Сейчас я кое-что сделаю… – он опустил глаза вниз, смутившись. – Ты только не удивляйся, ладно?
***
Воздух был упоительно сладок. Целых два года я не мог вдохнуть полной грудью, а сейчас мир снова открылся мне в своей первозданной красоте и величии.
Глаза Рози блестели и напоминали два темных влажных озера, и сама она, окутанная мягким светом утреннего солнца, казалось, сияла. Ее близость волновала меня не меньше, чем в то время, когда я носил волчью шкуру.