Даже больше, пожалуй.
– Сейчас я кое-что сделаю… Ты только не удивляйся, ладно? – я решительно соскочил с валуна, чтобы сделать то, чего долгое время был лишен.
Человеческий голос. Человеческие чувства.
Эмоции, не замутненные жестокой звериной сущностью.
Вдохнув полной грудью, я раскинул руки в стороны и закричал. Казалось, мой крик заставил содрогнуться вершины суровых елей. Это было сносящее голову чувство, когда дорогой тебе человек жив, когда ты свободен от проклятья и, кажется, счастлив.
– Я свободе-ен!!!
Она смотрела на меня, распахнув глаза от удивления. И тогда я схватил Рози в охапку и закружил – даже в моем тяжелом плаще она казалась легкой, как пушинка.
Обнимая меня за шею, девушка заливисто смеялась. Век бы слушать этот радостный смех и видеть счастье в глазах! А еще до боли хотелось припасть к этим алым и наверняка сладким губам, но я сдержался. Я же больше не зверь, я приличный принц. Хотя… она ведь уже целовала меня. Сама.
Когда мы выдохлись и замерли – взъерошенные, вспотевшие и пьяные морозным лесным воздухом, Рози протянула руку и вытащила из моих волос запутавшийся прутик со словами:
– Давно хотела это сделать.
Не знаю, что послужило знаком – ее нежный взгляд или разомкнутые губы, но я больше не смог противиться искушению. Наклонился и вовлек в невинный, полный нежности поцелуй, который грозил превратиться в настоящую бурю.
Сначала Рози удивленно вздохнула и напряглась, а потом обхватила меня за шею руками и проявила недюжинный исследовательский пыл. Время и пространство вокруг нас словно бы перестало существовать, растворилось, оставив только вдвоем посреди темной бесконечности. Она искушала, манила, притягивала магнитом – хотелось отбросить все условности и упасть в ее зовущие объятия.
В груди горело – мне недоставало воздуха, но оторваться от теплых влажных губ я не мог. Пил ее дыхание, как шальной.
С небес на землю меня вернул звук, раздавшийся за спиной – как будто затрещали в камине влажные поленья.
Звук знакомый. Зловещий.
В груди разлился сначала холод, а потом меня окутал огонь старой ненависти – даже руки затряслись. Рози уставилась испуганно, должно быть, приняв мою реакцию на свой счет, а потом тишину вспорол резкий оклик:
– Почему ты все еще жив?!