Я уговаривала его долго, а он слушал и время от времени передергивал ушами. Да вздыхал, как будто я ему порядочно надоела со своей болтовней.
– Ты ведь дух леса, правда? Добрый дух. Давай хотя бы попытаемся.
Кажется, мне удалось сломить его сопротивление – коротко рыкнув, зверь потрусил вперед, а я подхватила юбку и бросилась за ним.
Ходить по дикому лесу и так было непростой задачей, а зимой тем более. Снег стелился поземкой – поднялся ветер и, будто музыкант, заиграл смерзшимися листьями, каким-то чудом державшимися на деревьях, затренькал обледенелыми ветками у нас над головами. В боку начало колоть от быстрого шага, но я упрямо продиралась вперед, не упуская из вида моего серого друга.
Что было у меня на душе в этот момент? Наверно, надежда и любопытство – как желание расковырять корочку на царапине и посмотреть, что под ней.
А еще тревога. Но только не страх, нет.
Волк вел меня вокруг болота, по хрусткому мху, мимо замерзшей рябины, уронившей ягоды на землю. Тут были проталины, а над болотными водами вился дымок, словно под землей нагревалась огромная печь. Я видела прогнившие изломанные доски – остатки гати, проложенной много лет назад, в те времена, когда Сердце Леса не было больным. Видела сброшенные оленьи рога, затянутые обрывками паутины, и следы от копыт.
Мы долго обходили холм, а я твердила мысленно как песню, как заклинание:
…мимо волчьего логова, дугою вдоль озера, над оврагами, меж двух кривых сосен…
Озерное чудовище дремало в глубине темных вод, но я чувствовала его присутствие, будто одним глазом оно все-таки наблюдало за нами. Небо, что прежде было приветливым и по-весеннему голубым, налилось свинцовой тяжестью – вот-вот лопнет.
А мы все шли и шли. Озеро осталось позади, ветви над нашими головами сплетались тесным шатром, и Волчок то и дело останавливался, прислушиваясь и крутя головой. Ему не хотелось идти дальше, но я уговаривала его, и он, опустив голову к земле, покорно вел меня вперед.
И вот, когда зверь вдруг замер на месте и оскалился, я увидела две сосны. Они были похожи, как сестры-близнецы, скрученные неведомой болезнью, развернутые макушками друг к другу.
– Тебе тоже кажется, что это напоминает врата?
Завороженная открывшейся картиной, я сделала шаг вперед. Кора этих сосен растрескалась, и застывшая смола оплыла, как свечной воск. Показалось – янтарь сияет тихим внутренним светом.
Потянулась рукой – молчаливый доселе лес отозвался глухим стоном, зашумели птицы. Я зажмурилась. Волк бросился за мной – только снег захрустел. А потом я сама не поняла, как оказалась по ту сторону ворот, и…