Определенное отношение к нашей теме может иметь и язык русского населения. «Русский язык — это, безусловно, индоевропейский. Однако когда начинаешь анализировать в ностратической ретроспекции некоторые русские (древнерусские, старославянские) словоформы, сталкиваешься с удивительным фактом: они порой оказываются архаичнее соответствующих индоевропейских форм и, возможно, напрямую восходят к более древним праязыковым общностям»[75].
В силу этого предположение о том, что русский народ не пережил за свою долгую историю серьезных эпохальных кризисов, что и позволило сохранить языковую эволюционную преемственность современного населения по отношению к своим древнейшим предкам. Такая преемственность подразумевает и долговременное пребывание этноса в одной географической зоне без длительных переселений и взаимодействия с другими, плотно заселенными этническими массивами. Естественно, что такой территорией для русских является Русская равнина от Белого моря до Причерноморья. Можно ли археологически проследить наличие в древности значительных монолитных этнических массивов на этой территории? Можно! «В последние тысячелетия палеолита единая этнокультурная общность охватывала обширную территорию бассейнов Вислы, Немана, Днепра и Западной Двины (свидерская археологическая культура). В начале мезолита складывается существовавшая 10—7 тыс. лет назад бутовская археологическая культура Волго-Окского междуречья; это были прямые преемники традиций палеолита, сохранившие тесный контакт с балтийским регионом… Бутовская археологическая культура сыграла важную роль не только для Волго-Окско-Балтийского региона. Доказано, что около 8 тыс. лет назад влияние этой культуры распространяется далеко на север и восток — в Карелию, в бассейны рек Сухоны. Вычегды. Печоры. То есть очень значительная часть Восточной Европы была тогда населена этнически близкими группами людей. Вероятнее всею, и местное население, встреченное бутовцами в бассейнах северных рек, было им родственно, хотя мезолит (и тем более палеолит) этого per иона изучен пока недостаточно хорошо. А потом наступает новокаменный век, неолит, и прежнее бутовское население оказывается уже носи гелем верхневолжской, льяловской и других культур. В это время появляются керамические сосуды, и их схожесть, в частности, в орнаментации рядами ямок и отпечатками гребенчатого штампа позволяет, с известным допущением, говорить о культурной общности всей Северной Евразии…»[76]
С того времени и до сей норы на Севере сохраняются архаичные топонимы с теми же словесными корнями, которые пережили тысячелетия в санскрите в Индии. И здесь можно, конечно, говорить об общих ностратических корнях единой этнолингвистической общности древности, предшествовавшей периоду индоевропейской языковой общности, но гораздо корректнее признать несомненные параллели, которые находятся в топонимике Русского Севера и языках индоевропейской языковой семьи.