Из затмения меня выдернул, властный голос хозяина.
— Какая чувствительная игрушка мне досталась, — довольно хмыкнул, мужчина.
Опомнившись, я ошарашенно уставилась, на прожигающего меня взглядом монстра.
— Да что вы себе… Да как вы смеете, — прохрипела. Упираясь дрожащими ладонями в мощную грудь мужчины. Силясь оттолкнуть. Лицо уже горело от стыда и клокочущего внутри, обжигающей лавой, гнева.
— Я беру то, что мне принадлежит по праву, — зло прошипел, прямо мне в лицо.
— Я Вам не принадлежу.
— А кому принадлежишь? — казалось в черных глазах, на мгновение, вспыхнул огонёк интереса.
— Никому, себе.
— А-ха-ха, — запрокинув голову, мужчина хрипло расхохотался.
А я вся съежившись, лишь с опаской наблюдала за происходящим действом. Не понимая, что же такого смешного я могла сказать.
Отсмеявшись, мужчина моментально изменился в лице. Возвращая, уже такую привычную мне, каменную маску безразличия. Обдав знакомым колючим взглядом, полным презрения.
— Все вы так по началу говорите, — насмешливо просипел.
Затем, резко отстранившись, встал с кровати, возвышаясь надо мной во весь свой огромный рост. Цокнув языком и наклонив голову набок, внимательным взглядом прошёлся по моему, полуголому телу. По обнаженной груди, которую так самозабвенно терзал минуту назад. По раздвинутым ногам, по ещё подрагивающему, от пережитого оргазма животу. Довольно оскалился. Опомнившись, я резко сжала ноги и попыталась стянуть вниз, задранную по шею сорочку, но безуспешно.
— И ещё… Будешь отказываться от еды, накажу, — от его рыка пробрало так, что даже волосы на затылке казалось зашевелились.
В комнате было жарко, но меня колотило в ознобе. Я чувствовала себя опустошенной и униженной. Восторг от обжигающего, доведшего до предела оргазма, сменился унынием и апатией. Я даже разрыдаться не могла. Хоть слезы уже обожгли роговицу, тонкой струйкой стекая по горящим от стыда и досады щекам.
Тяжелые шаги нарушили тишину летней ночи. Дверь моей клетки со скрипом закрылась на два, прорезывающих нервы щелчка. Устало выдохнув, я повернулась набок, сворачиваясь в уже такую привычную мне позу, эмбриона. Сил приводить себя в порядок не было, и лишь наконец отдёрнув шелковую ткань ночнушки, укрылась с головой одеялом.