– Оно второстепенно. Я могу ориентироваться по запахам.
– Сколько скрыто в тебе талантов?
– Столько же, сколько и в тебе, моя дорогая, – на эти слова эльфийка не ответила.
– Между нами стена непонимания, – вдруг прошептала Эльсия. – Вы все думаете, что дедушка стоит в моей тени и дергает меня за ниточки. Я не стыжусь, каким бы он ни был, но он мой дед. Он воспитал меня, взрастил. Нет никаких нитей. Есть только сломленный старец и убитый горем остаток некогда величественного рода. Так вижу я. И мне больно от ваших мыслей.
Я начал чувствовать свои пальцы. Нежные касания супруги разгоняли кровь.
– Это отдает честь лорду Камариану, но не сотрет из истории его деяний, трея Эльсия, – не с первого раза, но все же, я обхватил край ванны и медленно сел. – Сейчас не время обсуждать семейные склоки. На меня совершено покушение, осталось только понять, кому это нужно и найти этих ойдов.
– Ты их казнишь?
– Зависит от обстоятельств.
Алый гарн. Дорогое удовольствие. Кто может позволить себе покупку одного грамма этого порошка? Дориан? Может, но никогда не станет применять его на мне. Король Эрнии? Может. Но станет ли применять? Сомневаюсь. Ему не выгодна война, когда под боком более старый враг. Кто же? Дар сказал, что предупредил о приезде. Меня ждали. В таком случае яд был подготовлен заранее. Или, все готовилось быстро и грубо.
– Мало информации.
– Что? – Эльсия от неожиданности перестала массировать мне руку, которую я, кстати, уже чувствовал.
– Позови Дориана.
– Мы же изолированы, – напомнила девушка.
– Напиши записку, вытяни руку в окно и позови Дориана.
Если Эльсия и была озадачена, но виду не подала. Ее тихие шаги и шелест одежд стихли за дверью ванной. Теперь пора поднимать свою древность из объятий воды. Моя затейливая ругань застыла на губах, едва я не свалился через борта ванной. Я теперь женат, и ругаться стоит тише. Сжимая зубы, передвигая немые конечности, я вылез из ванной. Хаос! Не чувствовать тело ощущение не из приятных. Возможно, так ощущаются искусственные конечности. Я вытянул правую руку, к которой едва ли вернулась чувствительность. На ватных, непослушных ногах двинулся вперед, пока кончиками пальцев не коснулся прохладного камня стены. Гладкая поверхность мозаики перемежалась с шероховатыми линиями швов под пальцами. Движение вдоль стены прекратилось неожиданно. Мне что-то мешало двигаться. Чувствительность еще не вернулась к левой руке, поэтому пришлось щупать правой.
Полка с полотенцами.
Хмыкнув, я продолжил свой путь, пока не уткнулся в шкаф. А теперь пора проверить, насколько меня раздела супруга. Странно ощущать собственные прикосновения. Ощущения сбивают с толку, и разум пытается понять, как это возможно? Рука скользила по прохладной коже моего живота (надеюсь, что моего), но чувствовал я это только пальцами. Да, без зрения жизнь становится чуточку сложнее. Понять, что ниже пупка на мне брюки, отняло больше времени, чем посмотри я вниз. Что же, теперь понятно, кроме брюк на мне ничего больше не было. Намокших брюк. На ощупь в шкафу висели халаты. Натягивая на себя данное одеяние, я, молча, критиковал моду эрнийцев, их любовь к легким кроям, но сложным завязываниям.