– Не шути так, – стряхнув кровь с кинжалов, я поспешил к кровати, где прикованный цепями, одурманенный зельем, обнаженный, лежал Джареф. Рядом, на прикроватном столике стояли баночки с прозрачными жидкостями, чаши и костяная игла лау́рса3 с мерными делениями и небольшим мягким кожаным шариком на конце.
Белоснежные волосы Старшего акана расчесаны, тело вымыто и умаслено. На его груди и шее виднелись неглубокие многочисленные порезы, из которых бежала тонкой струйкой кровь. Руки и ноги были закованы в шипованные кандалы, впивающиеся в кожу и кости. Тело Джарефа истощено, почти сломлено. Алые глаза мужчины пусты. Ни намека на сознание.
– Джареф, очнись! – тихо воззвал я. Мужчина лежал, безучастно глядя в потолок. Его лицо не выражало ничего, кроме покорности. “Он запер себя внутри своего разума? Или это сделало зелье?”
– Нагариан, – холодное касание к моему плечу отозвалось мурашками во всем теле. Запах Марии. Девушка неожиданно тихо для меня подошла к кровати. – Нам нужно уходить. Ковен узнает о вашем присутствии, и тогда всем несдобровать. Не все ночевали в замке.
– Темья их всех сожри! – разрубив цепи, я подхватил безучастное тело своего друга, выбежал из комнат. Слишком легкое тело. – Ваару взять с собой.
Рык Аира огласил стены. Раздался глухой звук удара, и до меня донесся легкий стон, едва пришедшей в себя, ведьмы. Обратно мы вернулись тем же путем, что и пришли. Мария спокойно шла рядом, ни разу не оглянувшись назад, только на ее лице застыла улыбка. Триумф – вот что означала эта эмоция.
Мы вскочили на коней и двинулись в сторону ближайшего города. Запах гари я почувствовал раньше, чем услышал крики. Оглянулся. Замок пылал. Оставшиеся в живых пытались его потушить, даже не думая нас преследовать.
Мария подняла лицо ночному светилу и громко рассмеялась.
– Твоих рук дело? – сквозь топот копыт и рев пламени, поддерживая безучастное тело Джарефа, спросил я.
Мария лишь сверкнула взглядом. А я вынес очередной урок. Не доверять этой женщине до тех пор, пока кровавый договор не свяжет наши тела.
***
Это был небольшой городишко человек на пятьсот. “Ледяные сосны”, так гласила табличка на центральных воротах городка, покосившихся от времени. Дом мы купили еще шесть недель назад. Двухэтажный, старый, но добротный, после нашего отъезда он останется пустовать.
К утру тело Джарефа стало проявлять признаки жизни. Оно требовало зелье. Ломка началась медленно и с каждым часом нарастала. Акан беззвучно кричал, царапая себя когтями, выворачивая суставы, содрогаясь всем телом. Его пришлось связать, чтобы самоистязания прекратились.