Кто-то сказал ему. Однажды кто-то сказал ему.
Воспоминания возвращались отрывочными, короткими, ассоциативными.
***
Вот малыш Томми играет во дворе с другими малышами. Вот мама. От нее пахнет корицей и морковкой. Лицо расплывается, остается только голос:
– Томми, осторожнее!
И Томми падает, кубарем скатываясь с горки.
Вот Кто-то. Он проходит мимо, оборачивается на женский крик и ловит пацана, перепачканного грязью, но довольного собой.
– Космонавтом будешь, не иначе! – говорит Кто-то, – Глянь-ка, даже не заплакал.
Кто-то пахнет терпким одеколоном и, кажется, пивом. Томми гордо вскидывает голову:
– Буду!
***
«Майор… они сказали, что я майор. Значит, все-таки стал», – память услужливо подбрасывает топливо в систему личности.
«Томми…» – только мама называла его так. Ему нравилось. Похоже, ему это нравилось.
***
– Том, с повышением! – мужчина – высокий худой седой, останавливается, чтобы пожать руку новоиспеченному офицеру.
– Теперь ты, стало быть, Майор Том? – мужчина смеется. Громко, раскатисто. Этот смех не подходит облику.
Прозвище приклеивается намертво. В Солар всегда так. А уж если сказал сам адмирал…
Солар? Адмирал?
***
На майора Тома обрушивается «лавина». Мощным рывком подхватывает и несет туда, где могут быть ответы. Только бы каюта не пострадала.
В небольшой комнатушке дымно и хламно. Тряска сделала свое дело. Майор ищет ниточку воспоминаний среди бумаг, одежды, письменных принадлежностей и странных приборов, назначение которых, возможно, вспомнят руки. Но не сейчас. Сейчас есть задача поважнее.
Фото в рамке обнаруживается не сразу. Хорошо, что майор не привык сдаваться.
– Глянь-ка, даже не заплакал! – снова прорывается «в эфир» Кто-то.
Не в этот раз. Слезы катятся по щекам майора. Слезы безысходности, горечи, осознания.
Он вспомнил. Вспомнил все.
Некогда красивое лицо, словно в процессе кино-монтажа, превращается в гримасу боли. Малыш Томми в застенках сознания майора Тома не верит в происходящее.
– Буду! – обещает Томми.
– Что я наделал? – отвечает вопросом Том, спустя годы. Земные и световые.
Майор сидит на полу каюты, на борту Прометея, на краю чужой галактики.
– Разве можем мы спасти человечество, торгуя жизнями? – повторяет он, как заведенный.
***
Главный компьютер сгорел. Система жизнеобеспечения переключилась на резервный блок. Но его мощности не хватит на обратный путь.
Руки знают. Руки должны знать, как все исправить. Есть ли у майора шанс на спасение?