Твои крашеные губки
Я в рассоле отмочу...
-- Настька! -- охнул Федосей. -- Взревновала, дуреха...
Он вытолкал из комнаты жену и дочь, которые замешкались, не зная, как стелить Якову Моисеевичу и гостье, порознь или вместе. Вслед за домашними он поспешил за фанерную перегородку, не доходившую до потолка. Задул лампу. Мол, нас нет...
Лелю и Яшу разбудил сильный стук. Кто-то зашлепал к двери босыми ногами. Пригнувшись, чтобы не задеть головой о притолоку, вошел председатель. Темное, в жестком морозном загаре лицо его казалось неподвижным. Он остановился в дверях. Сказал своим хриплым и каким-то напряженным голосом:
-- У меня дело... только до вас, Яков Мойсеич!.. Может, выйдем?
Яша поглядел на него, на Лелю, которая лежала у противоположной стены на лавке, натянув одеяло до бровей.
-- Она же... своя...
-- Кто она вам, Яков Мойсеич? -- без улыбки спросил председатель.
-- Жена!
-- Жена?
У Яши порозовели уши, как у мальчишки.
-- Да.
Скинув овчинный полушубок, председатель присел на край лавки и сообщил вполголоса, почти шепотом:
-- Золовка моя из райцентра примчала. Она там... -- он как-то брезгливо махнул рукой, -- при бумагах. Пришел приказ: заарестовать вас.
Леля, как была в ночной рубашке, кинулась к Яше, словно могла защитить его.
-- За что?
Председатель повел искалеченным плечом.
-- Которые незрячие, девушка, для тех и солнце черное... -- Он тяжело вздохнул. -- Оденьтесь, а то охолонете, а дорога дальняя...
Председатель испытующе взглянул на нее из-под своих кустистых бровей.
-- Значит, так, Елена Петровна... Ваше дело самое простое... Ноне в семь ноль-ноль отбудете в Уфу. Провожатых пристроим, сколько в "газик" втиснется. Чтоб свидетелей было, как и когда вы уехали, не менее пяти-шести. И чтоб, значит, слезы... Не склеилось у вас с Яковом Мойсеевичем. Выгнал или еще что. Понятно дело? -- приблизясь к Леле, взглянул в ее белое, как полотно, лицо: -- И более ничего знать не знаете, ведать не ведаете. Смогете, Елена Петровна?
Он отвел Яшу в дальний угол и заговорил с ним вполголоса: хоть она и жена, а все знать ей ни к чему...
-- Без вас человек наведывался, спрашивал кой-кого про учителя. Зачем бы это?.. Так вот! Приедут за вами послезавтра. Завтра вы цельный день в селе. У всех на виду. Бабы, знаете, ох-ах!.. Укатила ваша-то... Разговоры, пересуды... Ее, значит, с песочком. Этим она от вас отрезана. Послезавтра утром вы будете уже на Медвежьей заимке. У бабки Натальи. Туда до лета ни один черт не сунется, разве что свои, охотники. Переждете...
Яша сидел на скамье, опустив голову на грудь.