— А должно волновать?
— Я не знаю. Поэтому и спрашиваю. Девушки обычно бояться сплетен. Знаешь, как там: «а вдруг нас увидят друзья или знакомые?» Что там подумают. Мне плевать на чужое мнение. Жизнь слишком коротка, чтоб ее проживать под лозунгом общественного мнения. Если мне нравится с тобой общаться, то я буду это делать вне зависимости от осуждения какой-то скучающей бабки, которой делать нечего, кроме как язык чесать.
— Знакомых в городе у меня много. Я здесь училась. Какое-то время жила. Работала. Пусть мы потом и переехали в Гасино, но я так и осталась жить на два города.
— Начинаешь понимать про что я говорю.
— Так знакомые рано или поздно узнают, что мы с Гришей разводимся. Он все равно выставит во всем виноватой меня.
— Нашем общением только подтвердим его слова.
— И что? Мне теперь сидеть дома и носа не показывать? Не дождутся.
— Я тебя понял. Будем гулять назло языкам.
— Мы с тобой договорились на общение длиною в неделю, — напомнила я.
— Ты останешься. Привыкнешь и останешься на более долгое время.
— С чего ты так решил?
— Я же предупредил, что так сделаю, чтоб тебе мысли уйти не было. Окутаю в паутинку.
— Со мной слишком много хлопот.
— Пока они не напрягают. Приехали.
Он вышел из машины. Пока я отстегивала ремень безопасности, то Аркадий еще и дверь открыл, чтоб помочь выйти. Солнце заливало почти пустую стоянку перед магазином. Люди проходили мимо, торопясь на работу. Машины вставали в пробку перед светофором. Троллейбус с длинными усами остановился около остановки, выпуская пассажиров, среди их числа была Таня, моя помощница, которая после моего ухода займет мое место.
— Ты мне позвонишь, когда у тебя будет перерыв? — спросил Аркадий.
— А что такое перерыв? — усмехнулась я. От солнца хотелось зажмуриться и улыбнуться. Ветер поймал волосы и теперь настойчиво пихал их в лицо.
— Ты не обедаешь?
— Если есть на это время. А его часто нет.
— Если появится, то позвони. Вечером встретимся на том же месте.
— Хорошо, — ответила я. — Не хочется этот день начинать. Он столько дерьма принесет, что это утро перечеркнет.
— Вечер перекроет этот день.
— Думаешь?
— Конечно. Будем сидеть с тобой и провожать прошлое.
— Слушай, я правда тогда хотела тебя задеть. Все это ненормально. Поэтому и решила поставить условие, которое невыполнимо. Не надо ничего убирать.
— Попытаться надо. Ты сегодня делаешь большой шаг, собирая вещи и закрывая дверь в те отношения. Надо и мне соответствовать.
— Какой же ты упрямый!
— Есть такое, — он усмехнулся. Но тут же стал серьезным. — Из-за этого упрямства еще и живу.