─ Знаешь, я лично отправил твою мамашу на тот свет, ─ хвастался он, пройдясь языком по шее. ─ Она тоже слишком много о себе думала… Вечно крутилась передо мной, отказывала, хотя я обещал ей всё! Но твой отец её будто приворожил к себе!
Чужие пальцы больно сжали бедро, пока другой рукой меня лапали за грудь, и я думала, что мои внутренние органы расплющатся под весом этого монстра. Он приподнялся, дав мне вздохнуть, наградил парой пощёчин, радуясь, что я всё чувствую, а вот меня порадовало, что ко мне вместе с ненужной сейчас чувствительностью начала возвращаться осознанность.
─ Вы… пожалеете.
В ответ на мой лепет он расхохотался, и я тоже улыбнулась разбитыми губами, пока внутри меня зрела и скручивались чёрные водовороты.
─ Это мне жаль, что для нас с тобой всё так быстро закончиться, ─ покачал головой Эдвард, склоняясь ко мне для самого отвратительного на свете поцелуя, а я просто молилась. Молилась всем, кого могла вспомнить, ощущая, как что-то во мне всё нарастает и нарастает, грозясь вырваться наружу в любой момент. ─ Будь послушной девочкой и, возможно, я буду нежным.
Нет, нет, нет… Пожалуйста, пусть всё это будет просто страшным сном!
Его губы, пахнущие вином, и зловонное дыхание почти коснулось моих губ, и я зажмурилась, чтобы этого не видеть, пульс зачастил где-то в горле, но со мной ничего так и не произошло. Раздалось кряхтение, словно мужчина надо мной подавился воздухом, и когда я распахнула веки мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы просто не завопить от первобытного ужаса, охватившего меня с ног до головы.
Сначала с застывшего Эдварда начала слезать кожа, оголяя неправдоподобно яркие жгуты мышц и неестественно выпученные глазные яблоки, а потом стали обнажаться и кости, стремительно превращаясь в труху, оседающую прямо на мою кожу. И всё закончилось в считанные секунды. Я подавила желание закричать, зажала рот обеими ладонями, и слезла соскользнула с дивана на пол, едва сумев встать на дрожащие ноги.
Задерживаться здесь не имело смысла. Стряхнув с себя эту труху, я рванула обратно, летя вниз по лестнице, и едва оказалась в подвале, готова была вопить от разочарования. Ни девчонок, ни Лианы здесь уже не было, и я побежала в сторону другого выхода, который охранялся двумя здоровыми охранниками, встретившими меня ухмылками. Им не удалось меня остановить. Моя сила, будто осознав, что ей ничто не препятствует, устремилась дальше, будто точно зная, кого испепелить следующим.
Они не могли далеко уйти, и вскоре, преодолев парочку никем не охраняемых построек, я заметила впереди кавалькаду из белых развевающихся нарядов. Лиана будто робот вела девушек, скованных тяжёлой цепью, и я поняла, что её тоже чем-то опоили, но в тот момент её судьба была мне безразлична. Злость и боль за чужие жизни, что вновь собирались отобрать, застилала глаза, и там, где я шла, оставался след из выжженной травы. Я сама стала убийцей.