Нет, Ирина могла бы повести себя так, словно её это не касается. Да ведь так и на самом деле есть! Она ни о чём не знала, мужика не уводила, вышла замуж, честь по чести. Какие к ней вообще могут быть претензии? Петя же даже не женат был! В гражданский брак только женщины и верят, мужчины в это время знакомятся на «Тиндере» и в анкетах при поступлении на работу отмечают галочкой пункт «холост». Но не вписывалось это показное счастье в её картину мира, как ни впихивай.
Поэтому вернувшийся по месту прописки Пётр с изумлением увидел вместо одной матери своего ребенка сразу двоих.
– Даша?
– Я, – кивнула Дарья.
А Ирина не вмешивалась. Теплилась в ней, честно говоря, безумная надежда, что Петя спросит: «Женщина, а вы кто?» Или Дарья в слезах признается, что всё придумала. Но муж её, судя по всему, гостью сразу признал, да и та себя вела вполне уверенно, будто не опасалась, что её можно поймать на лжи.
– Зашла посмотреть, как ты без нас живёшь. С новой супругой.
– Даш, ну не начинай. – Петя устало опустился на кухонную лавочку. – Ира, что она тебе рассказала?
– Что вы жили вместе, пока ты меня не встретил и я не забеременела. И сына родили, вместе воспитывали. А теперь ты их бросил и деньгами помогать не хочешь.
– Да не так всё! – попытался защититься Пётр. – Я алименты плачу? Плачу. А Дарью содержать не обязан, ни в одном законе такого не прописано, чтобы после трёх лет ребёнка я должен был его мать полностью обеспечивать.
– А в нравственном законе? – спросила Ира.
– Ир… – у Петра глаза округлились, – ты что, чистоплюйка такая что ли? Какой нравственный закон? Мы вот с тобой официально женились, по закону. А если бы все только на честное слово полагались, зачем тогда вообще штампы нужны? Догоняешь?
– Ладно, – Ира решительно встала. – Я пошла погуляю, а вы беседуйте. О нравственных законах, об алиментах и гражданских браках. А мне подумать надо, как к этому всему относиться.
– Ты себя как чувствуешь? – чуть ли не в голос спросили несостоявшиеся супруги.
– Вот заладили, а! – уже раздраженно отмахнулась Ирина. – Нормально всё, и со мной, и с дочкой.
И она ушла. Куда? И сама не знала толком. На улице было прохладно, середина января, как-никак. Она набрала номер единственной незамужней подруги.
– Оль, сильно занята?
Ольга оказалась свободна, как раз возвращалась с фитнеса. Ирина напросилась к ней в гости.
Подруга жила всё в той же съёмной трёхкомнатной квартире, Ира пришла к ней, как домой вернулась. Хотя и комната её уже давно занята была другой «одиночкой».
– Рассказывай, – велела Ольга. – На тебе лица нет.