Предполагаемая дата родов была всё ближе. Врачи 4 марта срок ставили, то есть если всё хорошо, женский праздник уже втроём они отмечать будут, дома. Даша о себе больше не напоминала, по крайней мере, Ире. А она и у Петра не спрашивала, как там у них дела. Договорились, что он помогать сыну материально будет? И то хорошо, что она ещё может, как честный человек и будущая мать сделать? Вот именно, ничего. Даже если убежит в Пензу от мужа с сомнительным моральным обликом, будет просто двое детей без отца и две женщины, поднимающие детей без мужика. В отцовство на расстоянии и алименты Ирина не верила, да и что это в плане бюджета? Так, на памперсы прибавка с «белого» минимума. Впрочем, идея кармы ей тоже казалась неправдоподобной, вряд ли жизнь как-то накажет Петра за то, как он поступил с доверившейся ему Дашей.
Да, Ира была идеалисткой касательно отношений, ставила на пьедестал семейное счастье и подвиг материнства, но от эзотерики находилась очень далеко. Считала любую мистику бредом и сказками для малышей. В школьном возрасте как-то гадала на суженого-ряженого, и какое-то время ждала кареглазого блондина, но повзрослев, выбросила это всё из головы. Нет, в то, что подобное притягивает подобное, она всё-таки верила, но не видела в этом никакой мистики, только логичность причинно-следственных связей. Да, она и сейчас полагала, что если создать родившемуся человеку гармоничную среду для развития, то и получишь в итоге глубокую и позитивную личность. Но всё это – только труд и никакой магии.
Ира уже вышла в декретный отпуск, собрала пакет для роддома, они с Петром заключили договор на платные роды и спокойно ожидали развития событий.
Девочка всё больше проявляла активность, пинаясь и ворочаясь в животе. Уже не таком «пристёгнутом», потому как фигура Ирины наконец расплылась, ноги начали отекать к вечеру, кожа лица пошла пятнами и вообще, признаки беременности разыгрались во всей красе, даже одышка появилась.
Ирина продолжала беседовать с животом, на все лады повторяя имя «Ульяна». Пётр согласился с выбором без проблем, даже не пытался протолкнуть свой вариант. Может, ему просто предложенное имечко сразу понравилось, или он считал, что кто рожает, тот и называет. В любом случае, Ира была благодарна мужу за молчаливое принятие её детской мечты.
Изменились ли их отношения после того, как стала известна такая важная информация о Петре? Да, это безусловно. Ира временами задумывалась, может, Даша – это более удачная пара для её мужа? Жили бы вместе, растили бы ребенка и Петрову бороду, которая для него была точно как редкое комнатное растение или даже ещё один ребёнок. Очень он за ней ухаживал, расчёсывал вечерами несколькими видами гребешков и щёточек. Собственно, в этом тоже есть плюс – будет у Ульяны папа, который ценит уход за волосами. Ну, пусть на подбородке, но всё же.