Она все тараторила и тараторила, пока тарелка Григория не опустела, и он не попытался встать из-за стола.
— Что ж, спасибо, — сказал он, — было очень вкусно. Я пойду, пожалуй.
— Да посиди ты еще, — нахмурился Финист. — Даже чаю не выпил. Куда ты спешишь?
— Да там… — махнул рукой Григорий.
— Твоя золотая рыбка сдохла еще на новогодних каникулах, — усмехнулся Сокол, — так что не надо тут сказки рассказывать, что тебе нужно кормить домашнее животное. Да погоди ты, я ж еще ничего не подписал. Торопыга… Насть, где у нас ручка?
— В гостиной посмотри.
Финист поднялся и вышел с кухни, прихватив с собой стопку бумаг. Настя вытерла руки о фартук, пробормотала что-то о том, что сам он ручку не найдет, и унеслась следом.
На кухне воцарилась тишина. Яра все так же смотрела в столешницу, Григорий мельком глянул на нее и перевел взгляд в окно.
— Как дела? — наконец спросил он.
— Это не обязательно, — горько и едко ответила девушка.
— Что не обязательно? — недоуменно свел брови он.
— Не обязательно делать вид, что тебе интересны мои дела, — пояснила она.
Голос предательски дрогнул.
— Яра, я…
Яра подняла глаза, в них стояли слезы и читалась жгучая мучительная обида.
— Два месяца прошло! — шепотом воскликнула она. — Сейчас конец февраля! И ты все это время молчал! А теперь тебе интересно, как мои дела? Да прекрасно! Живу и радуюсь!
Она отставила почти нетронутую тарелку и вскочила со стула.
— Яра… — подался вперед Григорий, но она не дала ему сказать.
— У тебя нет права спрашивать, как мои дела! — всхлипнула она. — И нет права заявляться в этот дом и сидеть на этой кухне. Да ты…
Лицо задрожало, несколько слезинок скатилось по щекам, Яра даже не попыталась их вытереть.
— Сообщение! — шепотом закричала она и наконец заплакала. — Ты прислал мне сообщение! Да я тебя ненавижу!
— Яра, пожалуйста, я должен объясниться. Я очень виноват перед тобой, я…
— Виноват в чем? — раздался от двери ледяной голос Сокола.
Яра и Григорий синхронно вздрогнули и посмотрели в его сторону. Финист стоял прямо, скрестив руки на груди, и от всей его мощной фигуры тянуло холодом. За ним, прижав кулак ко рту, стояла Настя. Яра еще раз всхлипнула и забегала глазами по кухне, будто ища что-нибудь, что могло бы сейчас ее спасти. Григорий же неожиданно успокоился, словно обрадовавшись, что его наконец-то поймали с поличным и больше не нужно прятаться. Он спокойно встал со своего стула и уверенно произнес, глядя Соколу в глаза:
— Я поцеловал Яру. На новогоднем корпоративе.
В наступившей тишине было слышно, как задребезжал лифт в подъезде. Настя подняла было руку, чтобы взять мужа за плечо, но передумала, убрала.